Уже минут пятнадцать сигналы от Нете приходили довольно устойчиво, и Сойер шел быстро, надеясь приблизиться к ней настолько, что он сможет увидеть ее и не блуждать по улицам, повинуясь гудению в капюшоне.
И конец путешествия оказался внезапным. Сигналы были чистыми и ясными. Сойер повернул за угол и остановился так резко, что даже поскользнулся на мокрой мостовой. Он прижался к стене и выглянул из ниши, в которую попал, ругая про себя Нете. Перед ним была высокая каменная стена, в которой были проделаны ворота. Ворота были сильно укреплены и в настоящий момент закрыты. Это был конец города, и Сойер понял, что этот город опасается нападения.
Ворота были высокие, с огромными железными дверями. На стене охранники Хомы вглядывались вдаль, в направлении невидимой опасности. Другие охранники, тоже Хомы, одетые в окованные железом туники, охраняли ворота. У них были какие-то трубки, вероятно, оружие.
Один из Изиеров, возвышаясь, как божество, над низкорослыми Хомами, что-то презрительно говорил Хому-офицеру. Ворота по всей видимости тщательно охранялись, и беспокойство Сойера усилилось. Ведь сигнал в его ушах звучал все четче и яснее. И он явно приходил из тьмы за воротами.
Может, Изиеры тоже ищут Неге? Может, ему сейчас следует выйти и отдать Огненную Птицу этому полубожеству? Или же он должен подчиниться зову Нете и пробираться к ней? Он долго размышлял над этой альтернативной. Если он сейчас сдастся, то окажется во власти неизвестного. Реакцию же Нете он мог до некоторой степени предсказать. Поэтому он осторожно пошел по аллее. Ему нужно было найти брешь в стене. Или хотя бы лазейку.
И он в конце концов нашел возможность перелезть через стену и спрыгнуть бесшумно на сырую траву. Он огляделся и увидел только деревья, а в просветах между ними линию горизонта, расплывающуюся в потоках дождя.
Где-то под деревьями вспыхнул тоненький лучик света и исчез.
— Я здесь, — нетерпеливо сказала Нете.
— Иди… Иди ко мне быстро. Иди ко мне, и все будет олл райт.
Сойер осторожно пошел на свет. Под ногами скользнула сырая трава. Плащ его был непромокаемым, но дождь его бил по лицу, а ветер прижимал полы плаща к сырым ногам. Он с трудом различил бледное пятно лица под деревьями. Между ветвями он видел яркое свечение, как будто там было огромное озеро, отражавшее от своей поверхности свет небес.
Когда он прошел футов двадцать, раздался голос Нете:
— Стой, — и он остановился. Дождь хлестал его по лицу, ветер трепал полы плаща.
Затем послышался смех Нете, мягкий, торжествующий.
— Хорошо, — сказала она. — Иди.