Теперь он пролетал уже где-то сбоку от них. Это была самая удаленная точка орбиты. Сойер увидел, что троны стоят на золотой туманности, окружают ослепительно сияющий в центре шар. Он не мог смотреть на этот шар, глаза его не выдерживали такого света.
Из светящегося шара выскакивали языки пламени, которые скрещивались, перехлестывались между собой, сворачивались в невообразимые спирали.
Он был не один в своем полете через золотое пространство, наполненное золотыми копьями света. Другие светящиеся точки кружились по своим орбитам вокруг созвездия богов. Это были коленопреклоненные человеческие фигуры, заключенные в шестиугольные камеры. Они были неподвижными в своем стремительном движении по орбитам вокруг ослепительного солнца. Сойер не смог сосчитать их — так их было много. Но он вспомнил, что говорил Альпер, и, защитив глаза ладонью, сосчитал орбиты. Семь.
Семь орбит, по которым бесчисленные электроны вращаются вокруг ослепительного ядра, на которое невозможно смотреть.
И ядро становилось все ярче. Когда Сойер взглянул на него сквозь ресницы, он увидел, как одна из коленопреклоненных фигур, затянутая неведомой силой, нырнула в самый центр шара. На мгновение темный силуэт мелькнул на ослепительно ярком фоне и затем исчез в самом центре, между двумя Изиерами, которые стояли, глядя друг на друга сквозь шар. Сильная вспышка обожгла глаза Сойера.
И вновь между Изиерами стали проскальзывать зеленые молнии.
Клиффорд напрасно пытался привести свои мысли в относительный порядок. Слишком многое случилось, слишком многое он увидел. И все, что он увидел, не поддавалось пониманию. Непрерывное кружение по орбите действовало на него гипнотически, но слабое гудение в мозгу помогало ему держать сознание ясным.
— Чуть больше, Альпер, — сказал он, и голос его зарокотал в ушах, многократно отраженный стенами камеры. Он подумал о диске в руке Альпера, из которого слышался его голос.
— Немного… Вот так хорошо.
Шум в ушах стал сильнее, но размышлять стало легче. Он начал думать, что же происходит с ним, начал подыскивать аналогии, чтобы найти удовлетворительное объяснение.
— Я ось, вокруг которой вращается камера. Я был протоном, когда растолкал все электроны стены и оказался в камере. Но теперь я сам электрон и вращаюсь вокруг огненного ядра. Кто знает, из чего состоит электрон? Никто.
И тут в мозгу его возникла картина — маленькие электроны на своих орбитах, и каждый из них — это шестиугольная камера со скрючившимися в ней неподвижными людьми. Он громадным усилием воли отогнал от себя это видение.