В тот вечер нотариуса не было в клубе, и молодой Пекорилла уже с порога огорошил всех своей загадкой о животном, у которого клюв под землей.
Бывалые охотники назвали бекаса, муравьеда, люди, мало знакомые с миром животных, предпочли экзотических птиц: страуса, аиста, журавля, кондора.
Молодой Пекорилла дал им немного помучиться, а потом с торжеством объявил:
— Вдова.
Все сдержанно засмеялись, как и подобает в таких случаях, а потом трое из присутствующих, каждый по-разному, отреагировали на загадку.
Полковник Сальваджо вскочил с кресла и зычным голосом, предвещавшим бурю, спросил:
— Вы подразумеваете и солдатскую вдову?
— Боже меня упаси, — ответил молодой человек.
Полковник, вполне удовлетворенный, вновь погрузился в кресло.
— В загадке допущена лингвистическая неточность, — заметил бухгалтер Пиранио. — Вы употребили выражение «держать клюв» вместо «иметь клюв», а это испанизм, вернее, даже неаполитанизм.
— Конечно, вы правы, — поспешно согласился Артуро Пекорилла, которому не терпелось рассказать новенький анекдот.
Реакция дона Луиджи Корвайя была неожиданной и, безусловно, неосторожной.
— Кто знает, — задумчиво сказал он, — не выйдет ли замуж вторично вдова доктора Рошо?
— У нее что, тоже клюв под землей? — со свойственной ему бестактностью спросил молодой Пекорилла.
— Вечно ты со своими глупостями лезешь! — крикнул дон Луиджи, побагровев.
Сознание того, что он допустил ошибку, усиливало его ярость. Этот бездельник Артуро Пекорилла своей репликой лишь подчеркнул его промах, да еще на глазах у всех остальных. Дело это весьма щекотливое, рискованное, а этому желторотому юнцу вздумалось еще острить.
— У меня это вырвалось совершенно машинально, — стараясь говорить как можно спокойнее, объяснил дон Луиджи Корвайя. — Услышал слово «вдова» — и сразу мелькнула мысль о вдове Рошо... А ты не уважаешь ни живых, ни мертвых.
— Я пошутил, — сказал молодой Пекорилла. — Все так и поняли, верно ведь? Я бы никогда себе не позволил...
— Есть вещи, с которыми не шутят... Если я здесь, в кругу друзей, задал себе вопрос, как поступит в дальнейшем вдова нашего бедного Рошо, можешь не сомневаться, что мною руководили самые добрые намерения. Впрочем, все мы знаем высокую порядочность синьоры Рошо.
— О да, конечно, какой может быть разговор! — хором подтвердили все.
Дон Луиджи продолжал:
— Синьора так молода, что мне, как бы это поточнее выразиться, больно думать, что она навсегда замкнется в своем горе и трауре...
— Это верно, — вздохнул полковник Сальваджо. — Отменно красивая женщина.
— Но вам-то теперь... — бросил Артуро Пекорилла, который уже раскаивался, что замял разговор о солдатской вдове, и явно намеревался подзадорить полковника намеком на его слабые мужские способности.