Без четверти восемь барон д'Алькоцер сказал синьору Ромерису с явным подвохом:
— Впрочем, Вольтера не читал и ваш дон Луиджи, — имея в виду писателя, увековечившего кафе, благоговейную память о котором синьор Ромерис хранил ревниво, даже с фанатизмом.
Синьор Ромерис гордо выпрямился из-за кассы.
— При чем здесь дон Луиджи? — воскликнул он. — Дон Луиджи Пиранделло читал все и все знал. Ну, а если Вольтер не отвечал его видению мира, то это уже другой разговор.
— Мой дорогой Ромерис, — вмешался его превосходительство Моска. — Не спорю, видение мира у дона Луиджи было совершенно иным, чем у Вольтера, но вот телеграмму Муссолини он послал и феску надел...
— Простите, ваше превосходительство, а вы разве не поклялись в верности фашизму?! — воскликнул синьор Ромерис, с налитыми кровью глазами, едва сдерживаясь.
— Лично я нет, — сказал его превосходительство Лумия, подняв руку.
— Я в этом не уверен, — бросил его превосходительство Моска.
— Ах так, не уверен? — с обидой в голосе произнес его превосходительство Лумия.
— Ну помню, помню, но это была чистая случайность, они просто забыли привести тебя к присяге, — ответил его превосходительство Моска.
— Нет, это не простая случайность, я постарался не присягать.
— Для нас эта присяга была жизненной необходимостью, — сказал его превосходительство Моска. — С волками жить — по-волчьи выть.
— А вот дон Луиджи, он... — усмехнулся барон.
— В этой стране зависть людей просто поедом ест, — воскликнул синьор Ромерис. — Книгами дона Луиджи восхищается весь мир. Но для вас он лишь человек, пославший телеграмму Муссолини и надевший феску... Сущее скудоумие...
Но никто не отозвался на его оскорбительный намек — трем старцам главное было позлить своего приятеля.
В другое время Лаурану очень развеселила бы эта сценка, но сейчас он нетерпеливо ждал, когда они наконец умолкнут, словно маленькая стычка была главной причиной опоздания Луизы. Он встал, подошел к двери, открыл ее, выглянул на улицу, посмотрел направо, налево. Луизы не было. Он вернулся и снова сел за столик.
— Вы кого-нибудь ждете? — спросил синьор Ромерис.
— Нет, — сухо ответил Лаурана и подумал: «Она уже не придет, ведь уже восемь». — Но в душе у него еще теплилась надежда.
К удивлению синьора Ромериса, он заказал еще одну рюмку коньяку.
В четверть девятого его превосходительство Моска поинтересовался:
— Ну, а как дела у вас в школе?
— Плохо, — ответил Лаурана.
— С чего бы им идти хорошо? — спросил барон. — Если все разваливается, то почему школа должна быть исключением?!
— Правильно, — сказал его превосходительство Лумия.