- Ого! - загорелись глаза паренька, и он принял из рук отца новое оружие.
В этот момент Кервил был преисполнен гордости. Для него помощь отцу, а, самое главное, получение от него такой благодарности означало, что его считают взрослым, одним из воинов-защитников, ровней старшим. Быть мужчиной в глазах отца, в глазах взрослых... в глазах Кэлли - было для него счастьем.
- Прошу тебя, держись ближе к укрытию, - промолвил Мэйрон.
- Хорошо, - с пониманием ответил Кервил, на этот раз выдержав на себе серьезный, но без намека на негодование, взгляд отца.
Мэйрон, вынув из тела мертвого орка свое копье и метательный топор, немедля направился к передовой.
За углом одной из палаток Кервила поджидала Келли. Паренек вышел к ней во всей красе - гордо выпятив грудь, он покручивал в руке врученный ему орчий топор. На самом деле мальчик изо всех сил старался не показывать виду, что дается это ему не так уж и легко, ибо вес оружия был отнюдь не мал.
-Ух, ты! - воскликнула Кэлли, - у тебя получилось! Неужели ты смог прибить камнем это страшилище?
- Ну, - замялся Кервил, почесав рукой подбородок, - почти. Мы с папой наподдали им.
- Какой ты храбрый! - восхитилась девочка и, подбежав к нему, заключила в объятия.
Кервил стоял как вкопанный, держа руки по швам, и глупо улыбался, сверкая ярким румянцем.
Как оказалось, Мэйрон принял правильное решение, отдав приказ к сожжению моста. У входа в лагерь, у деревянных, свисающих прямиком в ров обрывков переправы, стояло около пятнадцати вымотанных, запачканных кровью бойцов. Женщины продолжали уносить раненых и мертвых и на месте перевязывали тех, кто получил легкие травмы и мог еще держаться на ногах. Мутное дно рва было усеяно множеством трупов людей, орков и животных. Едкий запах страдания и смерти пропитал окрестный воздух. Бойцы отошли вглубь лагеря, дабы не попасть под вражеские стрелы. Свирепые орки, так и не поучаствовавшие в бою, обступив полукругом лагерь, выкрикивали боевой клич, который, словно гром, раскатывался у подножия горы.
- Отдохните и поешьте, - сказал Мэйрон мужчинам, сидевшим на деревянных скамьях в глубине поселения.
Охотники на время прекратили обстрел, спрятавшись за стенами частокола.
Бедные женщины, потерявшие сегодня своих мужей, рыдали. Некоторые из них, отмахиваясь от предложенной им сопереживающими людьми воды и пищи, раскачивались из стороны в сторону, словно маятник, олицетворяющий безнадежность и непоправимость ситуации.
Мэйрон понимал, что это не конец. Погибшие еще будут, он чувствовал это. Бой только начался, и враг не позволит им вот так просто выйти из сражения. Но что предпримут орки? Длительная осада? Было бы неплохо, тогда, может, удастся каким-либо образом отправить разведчиков в основной лагерь и получить подкрепление.