— А ты думаешь, тебе?
— Ну, ты не очень, не очень! — проворчал я и положил свои книги в тумбочку.
За окном сияла сосулька. Я посмотрел вниз. По двору шел Мишка. «Гуляет себе как ни в чем не бывало», — грустно подумал я. Мишка обернулся и посмотрел на меня. Я сразу же отошел от окна. На душе было ужасно тоскливо.
Я пошел на кухню.
— И чего ты дома слоняешься? — удивилась бабушка. — То у тебя одна улица на уме. А теперь неделю из дому не выходишь. Иди, иди, воздухом подыши.
И я пошел на улицу.
На бревнах, у нашего подъезда, сидели — грелись на солнышке — «мелкие хулиганы» Ленька и Петька.
Я с независимым видом прошел мимо.
— Лешк, поди сюда, — позвал меня Ленька.
— Ну, чего?
— Ну поди, — на этот раз позвал Петька.
— Ну, чего? — угрюмо повторил я.
— Ну, не укусим, — снова позвал Ленька.
Я подошел.
— Это правда, что Мишка уезжает? — спросил Ленька. — Говорит, отца в Москву на год переводят. Он там будет свою научную работу заканчивать!
— Н-ну? — растерялся я, а потом нарочито равнодушно спросил: — В Москву?
— Ага! — оживился Петька. — Вот повезло. Он говорит, там одних кинотеатров больше сотни. — И со вздохом добавил: — А вот моего отца никуда не переводят.
Я ничего не сказал, повернулся и ушел. Постоял немного у ворот. Гудели машины. Звенели трамваи. Я постоял еще немного и вернулся домой.
Поздно вечером, когда все уснули, я прошлепал к Танькиной кровати и разбудил ее.
— Знаешь, Мишка в Москву уезжает!
— Вот счастливый, — зевнула Танька. — Ну, и
что?
— Что-что! — огрызнулся я. — Ничего. Спи!
Всю ночь я ворочался. Мне снился Мишка. Сосулька. Откуда-то наплывали злые лица «мелких хулиганов». Они страшными голосами все спрашивали и спрашивали:
«А правда, он едет в Москву? А правда, он едет в Москву?»
Весь следующий день я ходил словно в воду опущенный. И на уроках высидел — ну, не знаю как! И все поглядывал на Мишку. А он делал вид, что не замечает меня!
Домой мы возвращались вместе. Только как вместе? Мишка шел впереди на несколько шагов. Я догнал его и тихо спросил:
— Уезжаешь, значит?
— Уезжаю... Сегодня, в девять...
Шли и молчали.
Пришли во двор. Сели на бревна.
— Ты приедешь ко мне на летние каникулы? — неуверенно спросил Мишка.
—Конечно, — уныло сказал я.
Молчали.
— Я тебе письма писать буду, — снова сказал Мишка.
— Я тоже.
Мы снова замолчали и долго сидели, не глядя друг на друга. И вдруг я почувствовал, что еще секунда — и я зареву, как обыкновенная девчонка.
— Ну, чего расселся! — сказал я грубо. — Давай, катись в свою Москву! И вообще... Ты — сам по себе, а я — сам по себе! И без тебя проживу! И не думай — про тебя и не вспомню!