Вздохнув, Лина перевернулась на бок и свернулась калачиком. И даже уже начала дремать, когда услышала шум на лестнице. Через пару минут дверь открылась и в спальню вошел (вломился?) предмет её размышлений. Так она думала, открывать глаза, чтобы убедиться в своей правоте категорически не хотелось. В принципе, никем другим вошедший быть не мог, поэтому она благоразумно решила притвориться спящей. Просто не хотелось начинать опять надоевшее противостояние, а так глядишь и пронесет.
Дима подошел к Лине и присел рядом с ней на кровать. Осторожно, чтобы не разбудить, дотронулся до её щеки, убирая мешающийся локон, и нежно провел большим пальцем по щеке, по нижней губе. Замерев, Дмитрий впитывал её такой умиротворенный образ, стараясь не думать о прошедшей неделе бесконечной борьбы с ней. Её нежелание общаться с ним просто выводило его из себя. Но больше всего задевало её полное безразличие к нему и его попыткам примирения. Он знал, что будет трудно, знал, но сейчас ему казалось что это не просто сложно, это невозможно. Лина не сдастся, не уступит ему в этот раз. Но отступить он не мог, ибо это означало самое страшное: ПОТЕРЯТЬ ЕЁ. Он вновь провел большим пальцем по нижней губе и прошептал.
— Что же ты со мной делаешь, котенок? — не удержавшись, все же быстро поцеловал её. Лина сквозь сон поморщилась, отворачиваясь, и что-то неразборчиво пробормотала. Он отпустил её, не желая будить. Со вздохом встал и направился в ванную.
Вернувшись после душа, он забрался в кровать и осторожно притянул к себе девушку. Лина вновь что-то протестующе забормотала, но не проснулась, а поворочавшись, утихла в его объятиях.
Лина буквально заставляла себя дышать ровно и, главное, не напрягаться. Иначе бы она выдала себя с головой. А судя по состоянию и настроению Димы, в противном случае их секс опять, как в самом начале, продлился бы до рассвета. Жигунов опять был пьяным и воспоминания о его шепоте в аналогичных обстоятельствах: ты нужна мне, и последующей за этим ночи, заставляли её ещё более рьяно продолжать «спать». Слушая его размеренное дыхание, она сама не заметила, как заснула, не чувствуя никакого неудобства от его слишком крепких объятий.
А проснулась она от своего собственного громкого стона удовольствия. Спустя всего пару мгновений её тело сотряслось от невероятного оргазма. И снова стоны удовольствия и пальцы в волосах Жигунова…
Ещё не до конца осознав, что произошло, Лина почувствовала, как губы Димы стали подниматься выше к животу, обведя языком пупок, он продолжил движение вверх. Не давая времени прийти в себя, его пальцы продолжили ласкать центр её чувственности, как всего минуту назад ласкал язык. Подняв взгляд, Жигунов отметил, какой страстью горят её глаза, а руки против воли обнимают его, но только услышав ещё один стон не выдержал и резким движением овладел ею. Резкие глубокие проникновения, и её движения навстречу быстро подвели их к оргазму. Стоны слились в единый выдох, когда они одновременно достигли пика наслаждения. Дмитрий наслаждался этим мгновением полного единения, когда почувствовал, как Лина приходит в себя и медленно, но верно отстраняется от него. На мгновение он поддался давлению её рук, чтобы тут же резко притянуть её обратно. И от этого невольного движения, он почувствовал как желание вновь начинает просыпаться в нем. Он все ещё был в ней, удерживая свой вес на одной руке, и её близость возбуждала его невероятно. Теперь торопиться он не будет, а будет наслаждаться каждым мгновением близости, — решил он, и в этот момент почувствовал, как Лина пытается отодвинуться от него. Взглянув на её лицо, он убедился, что она окончательно проснулась и решила продолжить надоевшую битву. Её глаза изучали потолок, в то время как зубы прикусили нижнюю губу. Зажав её лицо в ладонях, он наклонился и собирался поцеловать её. И в этот момент она посмотрела на него с таким презрением, что это невольно заставило его остановиться. Он видел, что она с ещё большей силой прикусила нижнюю губу, как будто пыталась сдержать слова, рвущиеся с языка. Пыталась, но не смогла.