— Виль, я сейчас, — сказал эльф и хотел ухватить меня рукой, но я сделала изящный финт крылышками и скрылась, наконец, в долгожданном проеме у стены, а плотная толпа зрителей прикрыла мой отход.
— Что ты в ней нашел? Она же нимфа! — донеслось до меня сквозь рев зрителей.
— Зато какие крылышки! — ответил привороженный эльф.
«А этот эльф не так плох, в крылышках разбирается», — улыбнулась сама себе, загнав подальше мысль, что это в нем говорит зелье.
Перед входными воротами мелькнули знакомые крылышки, сердце запрыгало от радости.
— Наитиииир! — закричала и помчалась на всех крыльях догонять своего жениха.
Наитир разговаривал с какой-то нимфой, а та старательно строила ему глазки. Ну, может не старательно, а просто строила, но факт был налицо. Наитир терпеливо что-то объяснял надоедливой нимфе, тыкая пальцем в раскрытый учебник.
— Наитир, ты такой умный, — услышала говорок нимфы и зависла за спиной жениха. Интересно же послушать, как он отошьет нахалку. — Ты бы мог сегодня вечером у меня дома все рассказать, а то тут на бегу, все толкаются!
И правда, какой-то нимф-старшекурсник летел на выход и толкнул приставучку в спину, чем та не замедлила воспользоваться и пала в объятия моего Наитира.
— А у меня свой отдельный флигель, — сладко пропела нимфа, заглядывая в лицо моему Наитиру.
— Вызови себе нимфу-преподавательницу, она тебя научит! — сообщила ей и показалась в поле зрения жениха.
— Аматия, познакомься, это Элоира, моя однокурсница, — спокойно выпустил приставучку из своих рук Наитир и повернулся ко мне.
Вид у него всегда серьезный, даже сейчас он спокойно смотрел по сторонам. Но я знала его другим. Вот когда он меня целует, у него совсем другое выражение лица.
— Это Аматия, моя невеста, — ровным тоном представил меня жених.
— Невеста? — презрительно поджала губки Элоира. — А тебе не рано жениться? Мог бы еще погулять, — сладко пропела нимфа и положила ручку на руку Наитира.
— А ты не слишком засиделась? Никто замуж не зовет? — отрезала ей в ответ и перетянула жениха к себе.
— Да хранят тебя создатели, — вежливо попрощался Наитир, и мы полетели вместе на выход.
Лианы на воротах были распахнуты настежь. В основном, конечно, из-за турнира, но ещё у нас в привратниках был старый хамелеон. Он служил верой и правдой уже не одно столетие, но из-за возраста зрение стало подводить ящерицу, и ему теперь было проще открыть ворота и делать вид, что он всех прекрасно видит. В привратники хамелеонов брали из-за их прекрасной памяти: они хорошо запоминали, кто вошел на территорию Академии, и кто вышел. Эта их особенность всегда была нужна, когда устраивались вечеринки. Часто упившиеся хмельного нектара нимфы засыпали на территории Академии, и их тяжело было найти в общем бедламе. А так, хамелеон говорил, кто остался, и его по пыльце, оставляемой крылышками, легко находили.