— И сколько это стоит? — я не могу поверить, что ляпнула такое.
Он потирает лоб.
— Если у вас нет страховки, примерно триста долларов в месяц. Это инсулин. Также вам понадобятся иглы, шприц-ручка с инсулином, если вы не дома, и монитор для контроля уровня сахара.
Я даже не представляю, какой будет счет за больницу, а тут еще и триста долларов каждый месяц, чтобы сохранить Аве жизнь. Очевидно, что выбора у меня нет, я заплачу. Но не имею представления как, это и пугает меня больше всего.
Стеф обнимает меня и говорит слова утешения, говорит, что она мне поможет, но я никогда не позволю ей это сделать. Прямо сейчас я вообще мало что понимаю.
Врач вводит Аве инсулин в живот, показывая мне, как это делается. Я заставляю себя сосредоточиться, пытаюсь прорваться сквозь туман и внимательно слушать. Ава, кажется, ничего не замечает, она лишь слегка извивается, но все так же спит. Стеф тоже внимательно следит за всем, говоря мне, что, возможно, когда-нибудь и ей придется это делать, если я не смогу.
А потом, видимо по доброте душевной, врач отдает мне флакон с инсулином и пакет с иглами и говорит, что этого хватит на месяц. Он так же выписывает рецепт для Авы и говорит мне, что нам все еще нужен монитор, он быстро показывает мне на мониторе больницы как им пользоваться, чтобы убедиться, что уровень сахара в норме. Он так же говорит, что позже я могу воспользоваться услугами медсестры или специального человека, которые снова покажут мне, как все делать правильно, а так же помогут скорректировать ее диету.
Тяжело принять все это, и я не знаю, как справлюсь с этим. Знаю, что мне надо увидеть врача Авы и высказать ему все, что я о нем думаю. Надеюсь, он сможет мне объяснить, как, черт возьми, он это упустил.
Еще несколько часов Ава остается под наблюдением. Время идет медленно, особенно ночью, особенно в больнице.
Постепенно, она начинает выглядеть лучше. Она все еще спит, но ее кожа нормального цвета, дыхание ровное. Медсестра говорит мне, что через час я могу забрать ее домой.
Я смотрю на Стеф, она бледна от усталости.
— Пожалуйста, иди домой, — говорю я. — Я так тебе благодарна, что ты была здесь со мной рядом, но теперь я справлюсь сама.
Она нежно мне улыбается.
— Хорошо. Но только если ты честно этого хочешь.
— Честно, — говорю я ей. — И скажи Линдену, что мне очень жаль.
— Это не твоя вина, — говорит она, вставая со стула и потягиваясь. — И скажи это Линдену сама. Он здесь уже пару часов.
— Что?
— В зале ожидания, вместе с Брэмом, — она хмурится. — Я же тебе говорила, но ты видимо не слышала меня, и не заметила, куда это я бегала каждые пять минут.