Он встал, и все остальные поднялись и поклонились.
Этельред не произнес ни слова.
И я отправился в Бемфлеот.
* * *
Наш конный отряд состоял из ста человек. Только трое из нас отправятся в лагерь Зигфрида, но трое не смогли бы без охраны проехать через земли, лежащие между Лунденом и Бемфлеотом. То была пограничная земля, дикая, плоская граница Восточной Англии, и мы ехали в кольчугах, со щитами и при оружии, давая знать, что готовы к бою.
Быстрее было бы путешествовать на корабле, но я убедил Альфреда, что в путешествии верхом есть свои преимущества.
– Я видел Бемфлеот с моря, – сказал я ему прошлым утром, – он неприступен. Крутой холм, господин, и укрепления стоят на его вершине. С суши я их не видел, господин, и мне нужно на них посмотреть.
– Нужно?
Этот вопрос задал брат Ассер. Он стоял рядом с креслом Альфреда, словно защищая короля.
– Если дело дойдет до драки, – сказал я, – возможно, придется атаковать ту часть укреплений, что обращена к суше.
Король осторожно взглянул на меня.
– Ты хочешь отправиться туда, чтобы сражаться? – спросил он.
– Госпожа Этельфлэд погибнет, если начнется бой, – сказал Ассер.
– Я хочу вернуть тебе дочь, – ответил я королю, не обращая внимания на валлийского монаха, – но только дурак считает, господин, что нам не придется сразиться с ними еще до конца лета. Зигфрид становится чересчур сильным. Если мы позволим его мощи расти, получим врага, способного угрожать всему Уэссексу. И мы должны сломить его прежде, чем он станет слишком силен.
– Сейчас – никаких битв, – настойчиво проговорил Альфред. – Отправляйся туда по суше, если так будет лучше, поговори с ними и быстро возвращайся ко мне с вестями.
Он настоял на том, чтобы послать со мной священника, но, к моему облегчению, на эту роль выбрали отца Виллибальда.
– Я – старый друг госпожи Этельфлэд, – объяснил Виллибальд по дороге из Лундена. – Она всегда любила меня, а я – ее.
Я ехал верхом на Смоке. Со мной были Финан и воины из моего личного отряда, а еще пятьдесят человек, которых отобрал Альфред, – ими командовал Стеапа. При нас не было знамен, вместо них Ситрик держал зеленую ветвь ольхи в знак того, что мы хотим вести переговоры.
То была ужасная земля, к востоку от Лундена, – плоское, пустынное место, полное ручьев, канав, тростников, болотных трав и дичи. Справа от нас, где порой виднелась серая простыня Темеза, болотистая местность казалась темной даже под летним солнцем.
В этой мокрой пустоши жило мало людей, хотя мы проехали мимо нескольких низких хижин с тростниковыми крышами. Из хижин никто не вышел. Жившие в них рыбаки, промышлявшие ловлей угрей, видели наше приближение и поторопились спрятать свои семьи в безопасных местах.