Огромные амбиции Зигфрида зависели от выкупа, и он не стал бы рисковать и не отдал бы его в руки каких-то викингов, еще более подлых, чем он сам. Мысль эта подсказала мне имя человека, который, вероятно, олицетворял подобные страхи Зигфрида.
– Хэстен? – спросил я Эрика.
Тот кивнул.
– Он ловкач.
– Ловкач, – согласился я. – И человек ненадежный. Он нарушил клятву.
– Конечно, с ним поделятся выкупом, – сказал Эрик, отметая тот факт, что выкуп не будет выплачен, если мечта его исполнится. – Но я уверен, что он предпочел бы заполучить все.
– Итак, ни один корабль не поплывет, – сказал я, – пока не поплывете вы. Но сумеешь ли ты забрать Этельфлэд на свое судно без ведома брата?
– Да, – ответил Эрик.
Он вытащил нож из висящих на поясе ножен.
– До полнолуния осталось две недели.
Он сделал глубокую зарубку на заостренном конце дубового бревна.
– Это – сегодняшний день.
Он постучал по свежей зарубке и острым концом ножа сделал еще одну.
– Завтрашний рассвет, – сказал он, показав на новую метку.
Эрик продолжал полосовать верхушку палисада, пока не сделал на ней семь зарубок.
– Ты явишься на рассвете через неделю?
Я осторожно кивнул.
– Но стоит мне напасть, – заметил я, – как кто-нибудь подует в рог и разбудит лагерь.
– Мы будем на плаву, готовые отправиться в путь. Никто не доберется до тебя из лагеря, ты успеешь вернуться в море.
Похоже, его беспокоили мои сомнения.
– Я тебе заплачу!
Я улыбнулся, услышав это.
Рассвет белил мир, окрашивая длинные низкие пряди облаков бледно-золотыми полосками, а края – сияющим серебром.
– Моя плата – счастье Этельфлэд, – сказал я. – И через неделю после сегодняшнего дня я открою тебе ручей. Вы сможете уплыть вместе, подойти к берегу у Гируума, во весь опор поскакать к Дунхолму и передать мои приветствия Рагнару.
– Ты передашь для него послание? – тревожно спросил Эрик. – Предупредишь, что мы явимся?
Я покачал головой.
– Ты передашь послание за меня, – ответил я.
И тут некий инстинкт заставил меня повернуться – и я увидел, что за нами наблюдает Хэстен.
Он вместе с двумя товарищами стоял у большого дома и пристегивал мечи, которые принес ему управляющий Зигфрида оттуда, где все оставили оружие перед пиром. В том, чем занимался Хэстен, не было ничего странного, но он казался таким настороженным, что это обострило мои чувства. У меня появилось ужасное подозрение, что он знает, о чем говорим мы с Эриком.
Хэстен продолжал смотреть на меня. Он стоял совершенно неподвижно, но наконец чуть заметно издевательски поклонился и пошел прочь. Я увидел, что один из его спутников – Эйлаф Рыжий.