Эти люди благоговейно уложили тело Эрика на плащ. Они вытащили меч Зигфрида из тела своего господина и отдали мне, а я передал его Осферту.
– Ты его заслужил, – сказал я.
Так и было, потому что в этой убийственной неразберихе сын Альфреда сражался как мужчина.
В мертвой руке Эрика был зажат его меч, и я подумал, что Эрик уже в пиршественном зале и наблюдает за мной оттуда.
Я увел Этельфлэд от трупа ее любовника на корму и обнимал, а она плакала. Ее золотые волосы касались моей бороды, она цеплялась за меня и плакала, пока слезы ее не иссякли. Тогда она заскулила и спрятала лицо на моей окровавленной кольчуге.
– Король будет нами доволен, – сказал Финан.
– Да, – ответил я.
Выкуп не будет выплачен. Уэссекс в безопасности. Норманны передрались и убили друг друга, их корабли горели, их мечты обратились в пепел.
Я чувствовал, как Этельфлэд дрожит, прижимаясь ко мне. А я смотрел на восток, где ослепительное солнце стояло над горящим Бемфлеотом.
– Ты отвезешь меня обратно к Этельреду, да? – обвиняющим тоном спросила она.
– Я отвезу тебя к твоему отцу, – ответил я. – Куда еще я могу тебя отвезти?
Она не ответила, потому что знала – выбора нет.
Wyrd bið ful aræd. Судьбы не избежать.
– И никто никогда не должен узнать, – тихо продолжал я, – о тебе и об Эрике.
Она опять ничего не ответила, да и не могла уже ответить. Она слишком бурно всхлипывала, а я обхватил ее руками так, как будто мог укрыть от наблюдающих людей, и от мира, и от мужа, который ее ждал.
Длинные весла погружались в воду, речные берега становились ближе, а на западе дым Лундена пятнал летнее небо.
Когда я вез Этельфлэд домой.