Перебирая всех своих знакомых, они пришли к пессимистическому выводу о том, что почти никто из них не был клиентом борделей, а те, кто однажды и побывал в них, делал это буквально раз или два, и исключительно с целью пополнения информации о том, в чём профессиональная проститутка преобладает в сексуальной науке по сравнению с любимой девушкой или женой.
Друзья из гостиниц и баров, как ни странно, не имели понятия (или делали вид, что не имели…) о привилегированных публичных домах и их владельцах.
В душе ощущалась некая гнетущая неудовлетворённость, какое-то, тяготившее обоих, страшное неудобство перед Мишей и, главное – перед памятью о настоящем их друге, Алексе, отце похищенной Киры.
– Давай позвоним Мише и зайдём к ним сегодня, – предложил Рон. – В любом случае надо отчитаться.
– Давай, – поддержал Ицык, уже набирая номер телефона тёти Баси. – Мне с ней легче говорить на иврите, – прикрывая трубку ладонью правой руки, пояснил он.
Миша, привыкая постепенно к израильскому быту, приобрёл себе хорошие сандалии, фирменные шорты и ковбойскую шляпу, делавшую его немного похожим на Пола Ньюмана, прекрасного американского актёра, которого он любил за серьёзное, профессиональное отношение к каждой своей роли.
В Хайфе не было дресс-кода, отличающего до сих пор некоторые европейские города, да и то – не когда жара под тридцать пять-сорок, а, естественно, в осеннее или весеннее время.
Зайти в шортах в большой магазин, гостиницу или даже на работу – ни у кого из окружающих не вызывало и тени возмущения, точнее, – на это вообще никто не обращал никакого внимания.
Поэтому, когда Миша появился в холле «Адмирала» – ему никто не указал на выход и только учтиво поинтересовались: «Чем-то помочь?»
– Да, – бесшабашно отрезал Миша, пытаясь казаться вульгарным снобом. – Я ищу Жанет. Она здесь?
– Секунду, – услужливо ответил консьерж и быстрым шагом направился по известному Мише коридорчику. Через минуты две он уже вернулся, сообщив, что Жанет будет через час, может быть, даже раньше.
– Хорошо, – понимающим тоном произнёс Миша, – я ещё вернусь.
Он вышел на улицу, осмотрелся по сторонам и решил зайти в соседний бар выпить пива и съесть любимое израильское блюдо – фалафи в пите, куда каждый, сколько пожелает, может добавлять себе без ограничений любые овощные салаты.
Кругом сидели и стояли такие же, как он, в основном молодые, симпатичные люди, смеясь и радуясь миру и свободе, и, в принципе – совсем неплохой еде, предоставляемой баром.
Заходили небольшими группами и иностранцы, они ничем не выделялись внешне от остальных, только говорили на немецком, английском и французских языках. Бармен включил музыку погромче, понимая, что посетители в таком заведении не сидят вечно, и надо чем-то привлечь новых, проходящих пока по улице в раздумьях, в каком из многочисленных заведений стоит остановиться и перекусить.