— В феврале.
— Во, другое дело — зима! Тут весенний козырь против нас отпадает. Да, надо брать календарные зимние месяцы. Чтобы официально. Прицепок будет и без этого много, я на Чукотке давно-о, этот край находками не скудеет, но судьба их разная. Насмотрелся. Вот следующей зимой, в декабре, поедем на просчет и заодно соорудим это дело. И погоды в декабре устойчивее. Согласен?
Я вздохнул: опять задержка. Но в словах Назарыча светила разумность.
— Согласен… А ты сам про этих птиц не слышал?
— Говорили старики. Тут всего наслушаешься, а за работой забываешь, да и не берешь в голову эти рассказы серьезно. Ценишь, как байки с устатку, для бодрости, под кружку чая. Гор-то вон какая мешанина, дичь, глушь… Если поспрашать народ, и про живого мамонта можно услышать, и про красного медведя, величиной чуть не в дом, да еще с жирафьей шеей… Про дикого лохматого человека, ворующего из яранг женщин… Много чего рассказывают. Да вот есть как будто тут Нутэнут, страна где-то в горах, там эти птицы и обитают. И не только они, а и зверь объявился какой-то водяной, с пушистым хвостом. Птица белая там зимой летает, но не сова… А Кайпчекальгын… Жаль, что не можем сейчас махнуть враз. Сделал — и точка.
«Враз махнуть»… Я улыбнулся. Старые кадры северян все были немножко авантюристы в хорошем смысле этого слова. Все решительны, бескомпромиссны и романтичны. Они годами довольствовались палаткой, минимумом самой простой еды и с благоговейным трепетом чтили ПРИКАЗ. Когда они получали приказ на действие, их ничто не могло остановить. Они не канючили «законное», не отписывались, не охали, они начинали ДЕЙСТВОВАТЬ.
Это сейчас новая волна «покорителей Севера» долго и нудно выясняет размеры зарплаты, премий, квартир, прежде чем приступить к началу всех начал, к тому, что сделало в природе человека — к работе. А когда приступил, тут уж считает, что сделал обществу одолжение. А раз так, то поставил его в подчиненное положение. Личное лезет из каждого поступка и слова.
А у старых кадров был не затуманенный личным кругозор. Даже из низинных, забитых нудными беспросветными тучами долин, сознание их всегда поднималось на вершины, где они четко ощущали, как на плечи их опираются теплые руки Родины…
Вечером, ложась спать, я подумал; да, уже апрель. Поэтому, даже найдя сейчас птиц, ничего не докажешь — весна. За опровержениями никто никогда далеко не ходил. Посему не стоит давать лишнюю лазейку неверующим. Скептиков и без того хватит, если найдем птицу. То-то и оно — если… Но теперь появились еще два свидетеля: фельдшер Гладков и пастух Телетегин. Доставали, рассматривали, слышали стук сердца. Господи, да у нас образовалась куча фактов! Теперь надо набраться терпения и ждать до декабря.