Ины чуть двинулся в сторону, и стая поняла его. Первой подошла крупная волчица. Торчащие ребра, подтянутое почти к позвоночнику брюхо, грязная свалявшаяся шерсть. Она остановилась в шаге от Ины и посмотрела ему в глаза. Волк не проявлял агрессивности, опустил голову. Она, успокоившись, шагнула ближе, потом жалобно и тоскливо поскулила, извиняясь за вторжение, за бессилие, за пожирающий ее голод. Ины в ответ по-доброму заворчал. Тогда она шагнула к теплой туше оленя, и ее пронзил ни с чем не сравнимый запах загнанной добычи — запах пота и крови.
Так прошли мимо Ины, получив разрешение на пищу, семь членов стаи. Восьмым был вожак, и Ины сделал обратный шаг. Волк все понял и тоскливо завыл, но стая уже не слушала его. За спиной Ины раздавался треск сухожилий и хруст костей. Волки мигом забыли старого вожака, который так долго не мог дать им пищи. Стая забыла и то, что именно он увел ее от смерти из опустевших лесов в эти открытые всем ветрам горы, где много оленьих следов и, похоже, ждет легкая добыча. Свои новые надежды стая целиком связала с новым вожаком, столь щедро отдавшим ей оленя, в памяти и будущей жизни своей не оставила она места вчерашнему предводителю. У него еще была возможность повернуться, уйти и попробовать выжить в одиночку. Но от отказался. Он был, сколько помнил себя, — вожаком. Бесстрашным прирожденным воином.
Он решил остаться таким до конца и шагнул вперед…
Второго — слишком возомнившего о себе трехлетку — Ины убил чуть позже. Тот оказался настолько глуп, что, насытившись подаренной пищей, посмел предъявить права на роль хозяина стаи.
После короткой расправы Ины с вызовом обвел взглядом оставшихся. Все прятали глаза. Только Нэвыскэт подошла и благодарно облизала ему морду. Так была принята власть Ины, хотя он и понял, глядя на волчицу, что в некоторых вопросах власть эта будет далеко не единолична. И Ины, соглашаясь, наклонил голову…
Теперь Нэвыскэт не узнать. Тело стало сильным и упругим, с боков и брюха исчезли грязные колтуны, а в белой, с черноватым налетом шубе при легком ветерке можно разглядеть, как колышется каждая вычищенная до блеска шерстинка. Глаза, когда-то замутненные красноватой дрожащей пленкой, светятся янтарным блеском, смотрят спокойно и мудро. Мудрость эта иногда непонятна Ины и даже пугает его.
Например, сегодняшняя охота. Уже на третье стадо оленей человека совершает налет стая Ины, и всегда Нэвыскэт против. Молодые волки довольны: много хорошей легкой добычи, хорошая тренировка. Они теряют разум от восторга, и Ины трудно вести их по прямой через стадо, не дать далеко разбежаться и угодить под гром пастуха. А Нэвыскэт проходит стадо съежившись, убрав хвост и наклонив голову. Страх? Да, если бы Ины не видел ее много раз во время охоты на дикого оленя. Конечно же, после охоты на оленей человека следует ответная охота, но это закономерное для стаи зло, и его приходится принимать, тщательно заботясь о безопасности. Зато разве можно сравнить налет на тихое стадо бестолковых, прирученных человеком животных с длительной погоней за дикарем, с засадами и обходами на его пути, с изощренным состязанием умов и мышц. Охота на дикаря — работа. Охота в стаде — бесшабашный разгульный праздник, стихия, освобожденная на миг от жестких рамок законов и незыблемых правил.