«Эмилия и Пол Склодовски, первые жертвы войны. Пропали без вести», — гласила надпись под фотографией, увеличенной до размеров плаката. Видно, как эту фотографию несут митингующие.
Кассий порывисто отвернулся от экрана монитора и, заложив руки за голову, потянулся до хруста в суставах.
Задумался.
«Эмилия и Йон. Йон и Эмилия. Йон — наверняка, Эмилия с пятилетним сынишкой — вероятно, жертвы расправы на корабле подводников „Тритон“.
Стоит ли устраивать этим двоим встречу с прошлым?
С прошлым, отдельные моменты которого сам Борджия предпочёл бы забыть. Сейчас все, включая и его, живут на Суше, и не сказать, что живут паршиво. Случайность ли это? Что происходит сейчас в рифах? И прежние ли это рифы, — те, которые они покинули несколько лет назад? Что, если Йон и Эмилия не смогут вернуться к прежней жизни? Не лучше ли оставить всё, как есть, и самому остаться сторонним наблюдателем?.. Тогда почему ребёнок Эмилии-Марии Хосе Агилар… стоп. Ребёнок зачат на корабле „Тритон“? Возможно. Слишком много совпадений, Касс… Но не тешь себя пустыми надеждами, старина! Третий человек мог бы подтвердить или опровергнуть подозрения Борджия, но его нет в живых.
Что голову ломать? Хороший медик — всё, что нужно, чтобы удостовериться.
Тебе ведь, Касс, будет свербеть, пока не узнаешь: или-или. А на услуги медика нужны бабки. И, значит, надо вертеться. Три тысячи обещанных кредиток — хороший задел, но на всю жизнь их не хватит», — думал Кассий, ведя авто по улицам Большого Бу-Айса и проклиная дрянной местный климат, одуряюще жаркий и влажный летом, и промозглый и ветреный зимой от ветров, дующих из Антарктики. Кассия постоянно что-то беспокоило с тех пор, как он выбрал жизнь на Суше. Вакцины и профилактика не стали панацеей. Хотя, как сказать, — пока ведь не загнулся…
«Дело Гипноса» — первый прецедент. И не последний. Не понимать это может только конченый идиот. Кассий видел, как тяжело прикрыл веками глаза оберлейтенант, отсмотрев мелькавшие кадры… Там, в глубине, по-настоящему задумались, что будет с Морскими Колониями, если не развернуть масштабное контрнаступление. И развернули. А когда рубят большое дерево, никто не считает щепки, — говорят в Надмирье.
Он выругался: впереди встретилась баррикада, перекрывшая проезд, снова бастовали. Кто, и какие требования выдвигал, — ему всё равно. Здесь забастовки перманентное явление. Демократия от внешних сильно смахивает на анархию, такую мать! Сейчас придётся сделать крюк по кварталам южного сектора, чтобы попасть на встречу. Профессор Фредерик Свенсен и профессор Лукреция Фольк, американцы, просят уделить им внимание в приватной беседе. Видимо, снова просьба пожертвовать денег на какой-нибудь военный госпиталь, на исследование, на больных детей… А вот на лечение детей Кассий даст денег! Пока Суша — место жизни дочери Марии Хосе, он будет отстёгивать некоторые суммы в пользу детей. И, хе, как это он сразу не сообразил: врачи сами ищут встречи с ним! Очень вовремя!