Агилар послушно раскинула руки, выгнувшись вперёд высокой грудью и изобразив усталую птицу.
Борджия вернул её на землю, не без опаски заглядывая в глаза «певчей птичке» и желая одного — чтобы все шумные гости с их аплодисментами и криками «Браво, бис!» провалились в бездну, в самую глубокую мрачную бездну, и оставили его наедине с этой женщиной.
Улыбающаяся Лукреция выскочила на сцену, завладела двумя микрофонами на стойках, лишив гостей последней надежды продлить сеанс пения с Агилар. Как заправский конферансье, она что-то жизнерадостно и безостановочно трубила. Борджия и Агилар поняли, что сейчас самое время уйти незамеченными. Они спустились в толпу под сценой, и звуковые колонки рядом завибрировали, а над лужайкой оглушительно загремели танцевальные ритмы, вспугнув где-то неподалёку стаю зелёных попугаев, гнездившихся в верхушках старых эвкалиптов. Их пронзительные и громкие крики долго не затихали в паре кварталов от свадебной лужайки.
Агилар смело схватила своего агента за брючный ремень, подсунув под него длинные пальцы, и увлекла в темноту, подальше от разноцветных фонариков. Кассий почувствовал, как бешено разогналась кровь в жилах и тесными стали джинсы. Агилар смеялась и вела его в сторону дома.
— А ангел Ева? — вырвалось у Кассия, неожиданно вспомнившего, что нигде не видел своего ребёнка. Мать здесь, с ним, Лукреция на сцене…
Мария остановилась от неожиданности и отпустила его ремень. На её щеках проступил невидимый в темноте румянец стыда.
Её несказанно удивило то, что не она, а этот мужчина подумал о её девочке.
— Ева? Вон там, под цветочным сердцем, девушки фотографируются с ней. Ты помнил о моей дочери? — встала она перед Кассием.
— Как я могу забыть единственного ангелочка на этой свадьбе? — выкрутился он. — У меня вообще нет других ангелочков, это — первый.
Сказал, и не покривил душой.
— За ней приглядывает Лу и Фредерик, я могу быть абсолютно спокойна, — процедила с намёком Мария, взяла его за руку и повела к заднему входу в дом. Кассий не слишком упирался, едва успевая отмечать, как они проходят сквозь большую, заваленную дамскими вещами комнату, через эту комнату ещё в комнату, там дверь за его спиной хлопнула и немедленно закрылась на ключ.
* * *
«Что я делаю? Я же влюблена в офицера Моря! А соблазнила мужчину Суши. Да ещё своего собственного агента. А он к тому же, старше. Нет, нестарый, но ведь не тот, не тот, о ком я мечтала! Что я делаю? Что я себе позволила? А он хорош: и ласковый, и осторожный… А я — падшая женщина, я всё-таки ступила на путь разврата, а ведь боялась этого больше всего! Оттличчного такого ррразврата… укусить его, что ли? Вот сюда, за мочку уха… Ах, так? Вот, именно так падшие женщины и предают свою любовь. Теперь я не посмею даже приблизиться к сероглазому офицеру в хакама, а он придёт! Он когда-нибудь вернётся. Мужчины, они такие — нюхом чуют… Больше этого не делай, Агилар, не позволяй себе такое… ну, разве что ещё разок, сегодня уж всё равно…» И она снова запрыгнула на Кассия.