– Без согласования со мной тут никто и чихать не должен! – прорычал Гарри, опускаясь на корточки.
Он некоторое время что-то рассматривал, после чего поднялся на ноги и объявил:
– Ничего здесь больше не трогать, всем идти по своим участкам! Завтра вызову копов, то есть судмедэкспертов. Пусть разбираются, что тут и как.
Сталкеры выслушали его и молча начали расходиться кто куда.
В этот момент откуда-то неожиданно появилась Лотта. Молчаливая и как будто даже заплаканная. Несмотря на довольно-таки жаркий день, она знобко куталась в теплую ветровку.
Увидев ее, Гарри отчего-то несколько смешался и задергался. Он напоминал злобного пса, который кого-то укусил и теперь пребывал в настороженности. Не перепадет ли ему за это хорошей палки?
Гарри помялся, потом с выражением крайнего недовольства на лице наконец-то шагнул к ней и пробурчал какие-то извинения.
Выслушав его, Лотта неопределенно пожала плечами, тягостно вздохнула.
– Мистер Гарри, – негромко, однако достаточно внятно произнесла она. – Я не уверена, что завтра смогу продолжить работу под вашим началом. То, что случилось сегодня, для меня стало настоящим шоком. Может быть, у вас в Америке подобный стиль отношений с девушками и считается нормальным, но у нас в Швеции это квалифицируется как сексуальные домогательства. Поэтому я буду думать, стоит ли…
– Ты можешь уже вообще ни о чем не думать, кретинка! – отрывисто и зло проговорил американец, внезапно побагровев и с ненавистью глядя на свою собеседницу. – Не хочешь работать – убирайся вон, дешевая сучка!
Девушка замолчала. Ее неприятно удивил неожиданный приступ психоза, непонятно с чего начавшийся у ее собеседника.
– Плевать я хотел на то, что такие мыслишки копошатся в твоих куриных мозгах! – Гарри все больше и больше закипал, продолжал злобствовать, стискивая кулаки. – Тоже мне, нашлась недотрога! Ты еще не знаешь, что такое настоящее насилие, а берешься кудахтать. Да я трахал сотнями таких скромниц, как ты, и ни у одной согласия никогда не спрашивал. Когда мы раздолбали сербов, в Косове мне ежедневно приводили свежих, нетронутых девочек. Я трахал их как хотел, иногда даже перед толпой косоваров, аплодирующей мне. Если какая-то из этих телок пыталась сопротивляться, то я отдавал ее им. Тогда ее имела целая толпа. Эти девки орали от боли как полоумные, пока им не перерезали глотку. Ясно тебе, шлюха пустоголовая? Ты должна быть счастлива, что тебе оказал внимание настоящий рейнджер, а не кто-то из ваших гнилозадых недоносков!
Лотта слушала его, кусая губы, с выражением ужаса и отвращения на лице.