Когда армию департизировали и распустили политорганы, многие хамствующие и ворующие командиры сразу почувствовали себя намного привольней. Особенно те, кто явно путал единоначалие со вседозволенностью. Это уже вскоре привело к тому, что количество дисциплинарных проступков и уголовных преступлений среди всех категорий начальственного состава стало упорно повышаться…
Курсант военного училища имел смутное представление о Совете Европы и о том, что там страшно озабочены правами человека в Советской Армии. В то время партия и правительство могли очень далеко послать любой забугорный Совет, если он осмеливался вмешиваться в счастливую жизнь советского человека и охаивать наш образ жизни.
Когда же случалось, что военные люди начинали роптать на скотские порядки в части, на самодурство командиров или животные формы унижения человеческого достоинства, все это нередко правдами и неправдами заглушалось на корню. И чаще всего случалось так, что именно «правдоискатели» страдали больше, чем хамы, протекционисты или ворюги.
Однажды после тактических занятий на лютом морозе наш курс ввалился в полигонную столовую на обед. Холодрыга в помещении стояла такая, что командиры разрешили не снимать шинелей. Кое-как ополоснув руки без мыла и под холод-нющей водой, мы двинулись к столам. В тарелках с супом плавали кусочки льда, а гречневая каша примерзла к алюминиевым тарелкам настолько, что ее, казалось, не сколупнуть и ломом. Кто-то запустил тарелку через весь зал, но каша даже после того, как грохнулась о стенку, от металлического блюда не отстала.
Курсанты дружно отказались обедать и гуськом побрели в казарму.
— Это забастовка! Это заговор! — орал вслед нам начальник столовой.
Вскоре в штаб части были вызваны командир группы, секретари партийной и комсомольской организаций. Там им стали полоскать мозги по поводу того, что «дело пахнет криминалом» и надо бы уговорить сослуживцев не бунтовать. Давили даже на то, что при распределении все это хорошо им зачтется. Ребята не сдались. Мы остались голодными, но в столовую не двинулись.
Через некоторое время на партактиве Прикарпатского военного округа прозвучала «сенсационная» информация: во Львовском высшем военно-политическом училище молодые коммунисты стали инициаторами бунта в столовой — вместо того, чтобы напомнить сослуживцам данную ими клятву мужественно и стойко переносить тяготы и лишения воинской службы.
К страстно желающим быть исключительно «в первых рядах» это относилось прежде всего…