Наш гарнизонный гений был рогатым, из-за чего и сел в тюрьму. Из охотничьего ружья он разнес ползадницы леспромхозов-скому инженеру-кобелюке, застав его в койке со своей женой. Когда Негра посадили, наши машины стали сыпаться. С тех пор я не верю, что незаменимых офицеров не бывает.
Человеческая память прекрасна тем, что она похожа на фильмотеку.
…Вот выедает мне глаза ослепительная белизна приамурских снегов под ярким, будто пламя газосварки, дальневосточным солнцем. На белоснежной скатерти Зейско-Бурейской равнины разворачивается наш танковый полк.
Играем в прикрытие границы на случай китайской агрессии. Командир мотострелкового батальона нашего полка капитан Серега Неверов был человеком нестандартным и часто плевал на тактические шаблоны уставов, инструкций и старших командиров. Однажды он бросил по речному льду свои боевые машины пехоты на тот берег притока Амура. Имитировавший «противника» ротный соседнего полка при виде этого зрелища забыл даже вовремя дать команду на открытие огня.
Серегин батальон отхватил кусок «вражеского» берега и выпендривался траками над головами вгрызшихся в мерзлую землю «китайцев». Ошалевший командарм мгновенно остановил учения и вызвал Серегу на командный пункт.
Генерал устроил комбату раздолбон с матюками и угрозами отдать под трибунал.
— Чапаев херов, самоубийца, авантюрист сопливый! — орал командарм на Неверова, — ты же батальон утопить мог!
— Никак нет, товарищ генерал, — ответствовал капитан, — я все просчитал: толщину льда, вес машины, уровень нагрузки, порядок перехода.
И Серега хворостиной на снегу стал вычерчивать формулу.
— Когда ж ты успел лед разведать, Мюнхгаузен недоношенный? — зло наседрл на капитана командарм под дружный гогот штабных.
Серега замялся. Затем отмочил:
— Да я со своими бойцами тут прошлой ночью побраконье-рил малость. Ухи захотелось. Лунки рубили. Так лед и разведали…
И опять гогот. Да такой, что аж до Пекина.
Обещанный грозным командармом арест в итоге был обращен в представление к новой должности.
Но было уже не до смеха, когда случилась большая и кровавая драка с китайцами из-за Даманского. Тогда мы были в часе от войны, которая могла продлиться столетие. Как всегда, американцы писались от радости, что наконец-то Союз схватился с Китаем. Среди ночи в штабной машине офицер-разведчик записал в книге радиоперехвата текст, переданный одной из американских радиостанций: «После того как реактивные советские дивизионы нанесли огневой удар по противнику, остров стал похож на хорошо вспаханное поле, а на границе уже вторую неделю пахнет жареным человеческим мясом…»