Я тогда имел весьма примитивное представление о тайнах большой политики. Но даже в мою, не слишком обремененную знаниями тайн советско-китайских отношений, голову стало приходить страшное понимание, что где-то там, в Москве, невежественно строят отношения с великой соседней страной и что из-за этого может случиться война…
— Для того чтобы поссорить народы, достаточно одного слова, — говорил нам в штабной палатке начальник политического отдела полковник Николай Хамаза, — а для того чтобы помирить их, — не хватит и столетий…
В районе Благовещенска, где государственная граница проходит по реке Хейхе, я не однажды видел в бинокль китайцев, которые показывали кулаки в нашу сторону. Наши солдаты и офицеры продолжительное время отвечали на это не менее яркими международными жестами. Возможно, так и продолжалось до сих пор, если бы не нашлись в Москве и Пекине мудрые политики, которые прогнали с советско-китайской границы хмурые тучи.
Однажды в новогоднюю ночь на границе обнаружился длинноухий шпион неизвестной национальности, который без устали шастал то в Китай, то в Союз по льду Хейхе. Советские и китайские пограничники, юные пацаны и вмиг растерявшие важ-няцкий вид офицеры, побросав оружие, с веселым гиком стали ловить зайца, беря его в окружение.
В небе ярко светила луна, и косому тяжело было смыться незамеченным. Он метался из стороны в сторону под дружный смех стражей государственной границы.
И было в этом что-то несказанно теплое и совсем не военное: люди увлеклись настолько, что вместе с зайцем раз за разом русские и китайцы стали нарушать госграницу, сами того не замечая.
Китайцы оказались удачливее. Они заловили русака и, наверное, только с им свойственной прытью соорудили костер, обжарив ободранного зайца на штыке автомата. А затем вышли по льду на фарватер реки и угостили поджаренной зайчатиной наш пограничный наряд, дав еще и глотнуть из фляги рисовой водки.
Хорошая получилась компания.
Я сдуваю пыль с пожелтевших пленок моей фильмотеки…
…В захолустном районном городишке Белогорске служил я с легендарным племенным быком майором Колей Свидлевским, неустанным осеменителем всех лучших гарнизонных невест. Коля был знатным красавцем-мужиком, девчата к нему липли, как пчелы к меду. Одновременно целый взвод кандидаток участвовал в конкурсе на занятие вакантной должности Колиной жены. Но поскольку конкурс был длительным, а условия очень жесткими, то местный абортарий еле успевал ликвидировать последствия половых катастроф.
В одну из новогодних ночей была славная молодежная пирушка в теплом рубленом доме на краю городка, в котором квартировал холостой майор-осеменитель. И вот когда хмельная от счастья очередная невеста ждала от Свидлевского обещанного при свечах и шампанском предложения руки и сердца, вдребезги разлетелось оконное стекло и увесистый красный кирпич кометой пронесся вдоль нашего праздничного стола, снося с него тарелки со снедью и выпивку. Приговор ревнивых народных мстителей был приведен в исполнение…