Совсем близко Катон услышал плеск волн и увидел, как трое воинов шагнули в воду, чтобы обойти римлян. Он повернул голову и отдал короткий приказ солдатам из второго ряда:
– Вы, двое, прикройте фланг!
Солдаты бросились к отмели и зашли по икры в ледяную воду, чтобы встретить врага, а Катон продолжал наступление. Сделав следующий толчок щитом, он обнаружил, что за край ухватились пальцы врага, чтобы отбросить его в сторону. И когда щит слегка отодвинулся, Катон увидел наконечник копья, направленный в его оставшийся без защиты корпус. Лишь отчаянным движением меча он сумел отбить копье в сторону, попытался вернуть щит на место, но вражеская рука оказалась слишком сильной.
Тогда Катон наклонил голову и вцепился зубами в пальцы врага. Он почувствовал, что прокусил кожу, и ощутил вкус крови на губах и языке. Варвар пронзительно вскрикнул и тут же отпустил щит, префект вернул его на прежнее место и нанес им новый удар в лицо врага, только что хватавшегося за его щит. Когда клинок Катона вошел в тело варвара, тот рухнул на землю, сжимая руками пронзенный живот, из которого хлынула кровь и начали вываливаться внутренности.
Префект видел, что варвары, находившиеся в задних рядах, с испуганными лицами отступают; некоторые поворачивались и бежали к ближайшим лодкам. Друиды и остальные всадники попытались встать на их пути и вернуть в строй сердитыми окриками и ударами мечей плашмя, но большинство варваров умудрялись проскользнуть мимо них. По рядам пронеслась паника, строй дрогнул, и враги обратились в бегство, а «Кровавые вороны» начали их преследовать.
Однако очень скоро римляне, уставшие и покрытые кровью, остановились и разразились оскорбительными криками в спины бегущих врагов. Друид и всадники прекратили свои безнадежные попытки остановить поток беглецов и повернулись, чтобы посмотреть на «Кровавых воронов». Затем друид подобрал поводья, поднял меч и собрался было направить своего скакуна в сторону римского штандарта. Однако один из его спутников развернул свою лошадь перед ним, не давая сдвинуться с места, и начал сердито уговаривать его отступить. Бросив еще один сердитый взгляд в сторону римлян, друид стиснул зубы и помчался прочь, направляясь к самой большой группе воинов возле берега.
Между тем варвары продолжали отступать, не останавливаясь даже рядом с теми своими соратниками, которые продолжали держать строй; в результате бегущих врагов становилось все больше.
– Вперед! – Катон указал мечом в сторону спасавшихся бегством. – За ними!
Несмотря на усталость, римляне уже ощущали вкус победы и были готовы продолжить. Их не пришлось особенно уговаривать, они и сами рвались в бой. А их успех на земляном валу напугал варваров, сражавшихся с эскадроном Мирона, и они также отступили. Часть из них бежала к концу вала; те же, что были умнее, бросились к лодкам, начали стаскивать их в воду и поспешно отплывать на другой берег в поисках спасения. «Разгромленный враг – не повод для долгой радости», – подумал Катон и довольно скоро почувствовал презрение к воинам, обратившимся в бегство и готовым растоптать своих товарищей, чтобы спасти собственную шкуру.