Макрон бросил на него быстрый взгляд:
– Вы заглядываете слишком далеко вперед, господин префект. Сначала мы должны пережить один день. Именно об этом и следует думать, если хочешь остаться в живых.
Катон немного подумал и задумчиво покачал головой:
– Наверное, это мудрые слова. Я сообщу тебе, когда узнаю, доживу ли до завтрашнего вечера. – Потом его голос вновь стал серьезным. – Как справляются наши парни?
– С ними всё в порядке. Лишь немногие сдались, но ты и сам все видишь. Конечно, они бы съели собственных матерей, если б у них появился шанс. Но сейчас готовы выполнять приказы, если тебя интересовало именно это.
Катон осторожно огляделся.
– Именно это я имел в виду. На тропе осталось столько брошенного снаряжения, что лишь малая часть нашей армии способна хорошо сражаться. И если дойдет до дела, благополучие колонны будет зависеть от нас. Но мы сумеем прикрывать отход лишь до тех пор, пока будем сохранять дисциплину и мужество, столь необходимое для сражения. И это бремя ложится на твои плечи, Макрон.
– Я знаю, господин префект. Ничто не меняется в нашем мире. И куда бы мы ни попали, всюду у нас возникают ужасные проблемы. Клянусь, нас обоих кто-то сильно проклял.
Катон рассмеялся, но почти сразу его смех перешел в кашель. Он не успел прийти в себя, чтобы ответить, когда раздался крик со стороны конца колонны «Кровавых воронов»:
– Видим врага!
Префект и центурион обернулись, чтобы взглянуть на долину, и увидели несколько всадников, казавшихся темными пятнами на фоне белого снега, которые скакали в сторону холма, находившегося примерно в миле от арьергарда. Добравшись до вершины, всадники остановились, чтобы рассмотреть римскую колонну, затем один из них развернулся и поскакал обратно.
– Да, им потребовалось совсем немного времени, чтобы нас найти, – сказал Макрон. – Теперь схватка становится неизбежной.
Катон тут же подозвал одного из своих людей и отправил его к легату с сообщением о появлении вражеских разведчиков. Потом снова повернулся к Макрону:
– Если это только разведка, им потребуется какое-то время, чтобы вернуться и доложить своим командирам. Только после этого враг пустится в погоню. Мы будем опережать их на дневной переход. – Он на несколько мгновений стиснул челюсти, чтобы перестали стучать зубы. – Но если это передовой отряд, мы в беде.
– В беде? Ты хочешь сказать, в полнейшей и окончательной заднице?
Катон выгнул бровь и посмотрел на Макрона:
– Ты выразился очень красноречиво, но да, именно так.
Новость о вражеских всадниках быстро распространилась по колонне римлян, и многие солдаты стали оборачиваться, чтобы посмотреть на далекого врага. Катон внимательно наблюдал за выражением лиц, на многих видел страх, на других – полную покорность судьбе. Почти все молчали. Вскоре послышался приглушенный топот копыт, и префект увидел, что Квинтат направляется к нему от головы колонны. Копыта лошади легата подбрасывали в воздух пушистые хлопья снега. Он подъехал к Катону и придержал коня.