– Слушаюсь, господин командир.
– Это всё. Ты свободен… Подожди! Еще кое-что.
– Командир?
– Мне понадобится слуга. – Макрон похлопал себя по бедру. – На то время, пока моя ублюдочная рана заживает. Один из твоих парней вполне сгодится. Ты можешь кого-нибудь выделить?
Опцион задумался, но почти сразу ответил:
– Бортамис, господин командир. Он самый сильный из нас, но и самый крупный и будет задерживать патруль. Мне все равно придется оставлять его в лагере.
– Значит, Бортамис… Сообщи ему хорошую новость. Он нужен мне завтра с самого утра. Пусть принесет свое снаряжение и воспользуется кладовкой в главном коридоре. Можешь идти.
Они обменялись салютами, и Пандар вышел. Макрон откинулся на спинку стула и принялся осторожно тереть повязку над коленом. Чесалось ужасно, но хирург сказал, чтобы он не трогал рану, иначе она может снова открыться. Так что ему оставалось лишь мягко на нее давить, но от этого становилось только хуже.
– Проклятье… – прорычал Макрон, размышляя о положении, в котором оказался. – Сижу тут и нянчусь с бесполезными иллирийскими бездельниками, в то время как армия ушла на войну. Это неправильно. Совсем неправильно. – Он откашлялся и плюнул в угол комнаты. – Не сомневаюсь, что Катон получает удовольствие, совсем как в старые добрые времена.
Катон сидел, съежившись в своем седле, пытаясь сохранить то немногое тепло, что еще оставалось в его теле. На тунике и плаще уже давно не осталось сухого места, а капли дождя без устали стучали по шлему, почти заглушая громкое шипение ливня. За ним тянулась колонна конных эскадронов «Кровавых воронов», дальше шагала пехота; люди и лошади промокли и замерзли под ледяным дождем и снегом, атаковавшими колонну с первого дня наступления. Неровная, ухабистая дорога, по которой они двигались в горы, превратилась в настоящее болото после того, как по ней прошла первая сотня человек, и сопровождавшему обозы отряду приходилось постоянно их толкать, чтобы тяжелые колеса делали свою работу. Вместо восемнадцати миль в день, как предполагалось, им удавалось пройти примерно половину с тех пор, как они покинули Медиоланум; люди были измотаны, и каждый вечер у них уходило все больше времени, чтобы поставить палатки.
Несмотря на то что авангарду не приходилось прикладывать такие же физические усилия, требовавшиеся для марша по столь ужасной местности, как всем остальным, у них имелись собственные трудности – разведка дороги впереди колонны, чтобы Квинтат и его армия не угодили в засаду или не столкнулись с рейдами – излюбленной тактикой врага с целью замедлить продвижение римских легионов. За первые пять дней они лишь изредка видели неприятеля: далекие группы всадников, наблюдавших с вершин холмов за медленно ползущей колонной. Как только Катон отправлял в их сторону один из своих конных отрядов, они быстро разворачивались и исчезали. Проворные маленькие кони и знание местности помогали им скрыться из вида, прежде чем римляне успевали вступить с ними в схватку.