Одна из эльфов отправилась куда-то в до неприличия будничной человеческой одежде, в итоге кто-то ее избил, повесил и подбросил труп едва ли не к порогу дома ее семьи. Ко всему прочему, учитывая, кто ее родственник, убитая Иллис Лилэн не была рядовой остроухой девицей. Кому понадобилось отправлять ее на тот свет?
— Мутная история, — тяжело вздохнула я, разглядывая собственные ногти. Эмаль на указательном пальце правой руки скололась. Как обычно.
С этой треклятой работой я из более-менее привлекательной девушки постепенно превращалась в неухоженного бесполого монстра.
— Наплачемся мы еще с этим делом… От него так тухлятиной и несет…
Я этот запах буду до конца жизни, кажется, помнить…
— Да и сама понимаю, что нечисто все там. Просто так эльфийские лорды по паркам не бегают.
Верно…
В участке на нас смотрели как на смертников. Дело с участием остроухих всегда обрастало немыслимым количеством жалоб на полицейских. Эльфы перебрались в человеческие города всего-то лет пятьдесят назад, для них смешной срок, и еще не успели избавиться от веры в собственную исключительность. Другие нелюдские расы уже как-то научились уживаться друг с другом и с людьми, а вот остроухие так и продолжали считать себя центром мира.
— Как ты думаешь, удастся поймать злодея или висяк получили? — обреченно спросил напарник, когда мы засели за рапорты.
— Я откуда знаю?.. — вздохнула я, с ненавистью глядя на бланки. — Чего этим мерзавцам стоило выбросить труп метров на пятьсот северней? Была бы уже чужая территория.
— Это злой рок… — обреченно вздохнул Дэмиан. — Пойдем, напьемся вечером в честь нашего невезения.
В паб «Веселый лепрекон» мы с напарником наведывались только по уважительным поводам. Обычно, когда на работе наваливались неприятности. В любое другое время мы с Дэмианом Холтом переносили друг друга с большим трудом. Хмурый и отчаянно язвительный мужчина не особо меня ценил, о чем частенько напоминал, я отвечала ему полной взаимностью. Словом, мы жили в такой же гармонии, как кошка с собакой. Но общие проблемы давали нам на краткое время сблизиться.
Возмутительно рыжий бармен Гарри приветливо махнул нам рукой и без вопросов налил по кружке пива. Мне — светлого, напарнику — темного. Мы уже четыре года работали вместе, и четыре года вдвоем изредка наведывались в «Веселого лепрекона», так что и мои вкусы, и вкусы Холта Гарри знал отлично.
— Что ребятки, жизнь — дерьмо? — с понимающей усмешкой спросил Гарри, когда мы устроились за стойкой.
— Ты даже не представляешь, насколько… — угрюмо произнес Холт и сделал первый, самый большой глоток пива.