– Типа того, – сказал я.
Официантка принесла бокал вина и, поставив его перед Алисией, спросила:
– Вас, ребята, потом рассчитать или сейчас?
Я дал ей двадцатку.
– Сдачи не надо.
Алисия пригубила вино.
– Я про жен-тиранов все знаю. У нас в клубе любой может выговориться. У женщин есть «Опра»[22], а у мужчин – никого.
– Алисия, – сказал я, – где Сантана?
Она чуть не поперхнулась. Шумно втянула воздух носом и ответила:
– Не знаю. Я его вообще не вижу. – Глянула на одну из скрытых камер под потолком и, поднеся бокал к губам, спросила: – Вы копы? Я ничего такого не сделала.
– Никто тебя ни в чем не винит, – успокоил ее Рон. – Нам бы только узнать про…
Я остановил его и, поднеся ко рту стакан пива, спросил у девушки:
– Он по губам читает, да?
Улыбнувшись, она едва-едва заметно кивнула.
– Угадал, здоровяк.
– Он прямо сейчас следит за нами?
– Может быть.
– Алисия, ты не думала сменить профессию?
– Хочу стать актрисой. Всегда хотела, с самого детства. Как увидела Сару Мишель Геллар в «Баффи – истребительнице вампиров», так и загорелась. Мечтаю теперь сама играть.
– Ясно, – сказал я, доставая сотку и быстренько складывая ее. Алисия, впрочем, успела разглядеть достоинство купюры. – Вот тебе шанс сыграть. Я закажу приват-танец, и ты будешь шептать мне на ухо: притворишься, будто лопочешь обычную ерунду, а на самом деле ответишь на вопросы. Идет?
– Это я могу.
Она встала и скинула платье, под которым были только стринги. Заиграла музыка, и Алисия опустилась мне на колени. Прошептала на ухо:
– Что ты хочешь знать?
Я чувствовал запах ее духов, жар ее тела.
– Расскажи все о человеке, имя которого я назвал.
– Он странный, – тихо прошептала Алисия. – Типа как Майкл Джексон. Придирчивый, не всякую девчонку в постель тащит. Я вот ему не подойду. Одна девчонка – она здесь больше не работает – подошла, рассказывала потом о шефе.
– Как ее звали?
– Робин Истмэн, работала под псевдонимом Табита. В общем, она сказала, что этот тип моется и до, и после секса, и еще бреется везде, даже яйца у него лысые. Волос нет нигде.
– Где сейчас Робин?
– Уволилась, уже давно. Больше мы ее не видели, не слышали.
– Сменила профессию?
– Без понятия. Она бы сказала, наверное… Скорей всего, ее выперли. У меня по коже мурашки, когда Сантана на меня смотрит.
– Кого цвета у него глаза?
– Зеленоватые. Правда, я стараюсь в них не заглядывать.
– Офис у него здесь?
– Вроде бы да. Где-то над VIP-зоной есть кабинет…
– Как узнать, здесь Сантана или отсутствует?
– Я тут работаю девять месяцев, а видела его всего пару раз. С другой стороны клуба есть отдельный вход.