Губы Дональда сжались в тонкую ниточку.
– Ужасная штука. Он был хорошим мальчиком, добрым, и я это говорю не потому, что он сын моего брата. Я всегда знал, что если мои девочки с Джереми, можно не беспокоиться. – Дональд одним сердитым движением смахнул со стола табачные крошки. – Чего только не насмотрелись эти мальчишки! Как после всего этого можно остаться нормальным человеком? Как можно заставить человека убивать – и ждать, что он не изменится?
– Не знаю. – Сэди покачала головой.
Дональд взял свое пиво, выпил залпом. Осушив стакан, вытер тыльной стороной ладони щетинистые усы. Его глаза налились кровью.
– Что ты здесь делаешь, Спэрроу?
– Я звонила, оставила тебе сообщение. Ты не получил?
– Думал, что ты шутишь. Пятница, тринадцатое и все такое.
– Я не шутила. Я готова вернуться. Если бы ты только мне поверил…
– Поздно, Спэрроу. – Дональд понизил голос почти до шепота, придвинулся к Сэди, бросил взгляд через плечо на Салли, который стоял, облокотившись на барную стойку, и смеялся с белокурой туристкой. – Эшфорд начал служебное расследование, хочет выяснить, как произошла утечка по делу Бейли. Мне сказал Парр-Уилсон, а он всегда все узнает раньше остальных. Сверху давят, намерены устроить показательную порку. Внутренняя политика. Ну, в общем, ты поняла.
– Вот дерьмо!
– Лучше не скажешь.
Они посидели молча, каждый размышлял, насколько все плохо. Дон возил донышком пустого стакана по столу.
– Господи, Спэрроу, ты же знаешь, как я к тебе отношусь, но в конце года я ухожу на пенсию, и мне не нужны неприятности.
Сэди кивнула, постепенно осознавая, что произошло.
– Для тебя сейчас лучше всего вернуться в Корнуолл. Если правда выйдет наружу – точно не от меня! – сможешь сослаться на переутомление, пусть видят, что ты понимаешь, как накосячила, и потому уехала.
Сэди потерла лоб. Во рту горчило от разочарования, шум в пабе, казалось, стал еще громче.
– Спэрроу, ты меня слышишь?
Она неохотно кивнула.
– Умница. Запомни, тебя здесь сегодня не было. Ты в Корнуолле, отдыхаешь.
– А как же Салли?
– Не волнуйся, с той блондиночкой, что смеется над его шутками, он и не вспомнит, как тебя зовут.
– Ха, точно. Спасибо.
– Ты должна радоваться.
– Знаю.
– А теперь иди.
Сэди взяла сумочку.
– Да, еще, Спэрроу… Держи меня в курсе, как там у тебя с нераскрытым делом, ладно?
Дождь шпарил вовсю, когда Сэди добралась до дома, тонкие серебристые дротики косо падали в свете уличных фонарей. Вдоль дороги разлились лужи, и каждая проезжающая машина поднимала фонтаны брызг. Сэди думала, что пробежка от «Лисы и гончих» до дома пойдет ей на пользу, но мысли по-прежнему путались, только зря вымокла. Она сказала себе, что хуже не будет, и вообще, нет ничего, чему бы не помог горячий душ, но, подойдя поближе к дому, заметила, что в тени под козырьком подъезда кто-то стоит. Люди обычно не болтаются без дела под дождем, а этот человек, судя по виду, явно кого-то ждал: ссутуленные плечи, скрещенные на груди руки, настороженная поза. Она или он (издалека Сэди не разглядела) жался к стене. Сэди перешла с бега на шаг и посмотрела наверх. В окнах соседских квартир горел свет, темнели только окна Сэди, и это означало, что человек в тени ждет именно ее. Решительно вздохнув, она достала из сумочки связку ключей и зажала в кулаке самый острый. Сэди уже заставали врасплох – разозленный подозреваемый по делу о наркотиках, – и она поклялась, что такое больше не повторится.