– Я пытался его остановить, – услышал он свой голос. – Уговаривал не сбегать.
Говарда повели в лагерь, и, пока Софи сбивчиво причитала по-французски, Энтони твердил себе, что выиграл для друга время. Ничего не закончилось; пока есть жизнь, есть и надежда. Он придумает объяснение и спасет Говарда, и все будет как прежде. Фронт в нескольких милях отсюда, хватит времени, чтобы выпутаться из этой передряги.
До лагеря оставалось не более полумили, а он так ничего и не придумал. Энтони вдруг понял, что больше не чувствует запаха клубники; на его губах только вонь гнили, грязи, испражнений и едкий вкус пороха. Где-то залаяла собака, в ночи плакал ребенок. Холодная, отстраненная мысль пришла ему в голову, и он уже не мог ее отогнать: если бы он закончил начатое, заставил бы ребенка, этого милого кроху, замолчать, Говард спасся бы. Малыш только начал жить, он бы ничего не понял, а Энтони сделал бы все милосердно быстро. У него был один-единственный шанс спасти своего брата, и он его упустил.
Поговорив с Элис Эдевейн, Сэди решила, что в Лондоне ей больше делать нечего. Ключи от Лоэннета прожигали дыру в кармане, и к тому времени, как Сэди зашла домой, она уже тверда знала, что выедет прямо сейчас. Вылив стакан воды на высохшее растение, она собрала бумаги и перекинула через плечо сумку, которую так толком и не разобрала после приезда из Корнуолла. Потом заперла дверь и не оглядываясь побежала вниз, прыгая через две ступеньки.
Пятичасовая поездка прошла на удивление легко. Графства проносились одно за другим в зеленоватой дымке, а Сэди думала об уликах, которые, как пообещала Элис, обязательно найдутся в архивах Лоэннета. Было почти половина десятого, и уже темнело, когда она свернула с трассы А38 и направилась к побережью. Притормозила машину у покосившегося дорожного указателя, показывавшего в сторону леса и хорошо скрытого входа в Лоэннет. Сэди вдруг очень захотела свернуть с дороги. Ее раздирали противоречивые чувства: болезненный зуд поскорее начать работу – и желание избежать щекотливого разговора с Берти на тему, почему она так быстро вернулась. Сэди живо представила, как дед подозрительно на нее смотрит и спрашивает: «Еще один отпуск?» К сожалению, в Доме на озере не было электричества, а Сэди не взяла с собой фонарь. Да и вообще, если она не хочет всю жизнь избегать жителей деревни и собственного деда, придется рассказать ему правду. Впрочем, сперва лучше покончить с допросом.
Сэди решительно вздохнула и поехала деревню, где вовсю готовились к празднику солнцестояния. Вдоль улиц развесили гирлянды разноцветных лампочек, на площади через равные промежутки лежали груды досок и брезента – будущие киоски. Сэди медленно ехала по узким улочкам, потом дорога пошла в гору. Последний поворот, и перед ней во всей красе предстал коттедж Берти. Он стоял на вершине скалы, из окон кухни лился теплый свет… кадр из рождественского фильма, только без снега. Сэди почувствовала себя незваной родственницей, которая явилась из ниоткуда, чтобы испортить все веселье. Припарковав машину в конце улицы, она взяла с заднего сиденья сумку и поднялась на крыльцо.