Но разве она пошла бы на это? Разве уехала бы с Беном и Тео, чтобы начать жизнь заново? Нет, она бы никогда не оставила девочек и не смогла бы увезти их от Энтони. Кроме того, Элеонор любила мужа. Всегда любила. Так получилось, что она любила обоих, Энтони и Бена, и души не чаяла в Тео. Однако жизнь – не сказка, нельзя получить все, что ты хочешь.
Как ни странно, после того, как Энтони узнал о романе Элеонор, ему немного полегчало. Он сказал, что его жизнь стала не такой идеальной, он тоже заплатил свою цену, сделал хотя бы шаг к искуплению.
– Искуплению за что? – спросила Элеонор, думая, что наконец он поговорит с ней откровенно.
– За все. За то, что выжил. Вернулся домой.
Элеонор, конечно, знала, что долгие годы его преследует мрачная тень, и потому, когда Тео уже был в безопасности и далеко от Лоэннета, спросила о Говарде. Вначале Энтони разозлился и очень сильно расстроился (Элеонор никогда еще его таким не видела), однако после долгих уговоров подтвердил то, что ей уже было известно. Он рассказал ей все: о Говарде и Софи, о малыше Луи, о той ночи в амбаре, об ужасной черте, которую чуть не пересек.
– Ты ведь этого не сделал, – сказала Элеонор, когда муж плакал на ее плече.
– Я хотел и жалел, что не сделал. До сих пор иногда жалею.
– Ты хотел спасти Говарда.
– Я должен был его спасти.
– Не такой ценой. Он любил Софи и малютку Луи. Считал себя его отцом, а родитель всегда готов пожертвовать собой ради ребенка.
– Наверняка был какой-нибудь другой выход.
– Не было. Я знаю тебя. Если бы выход существовал, ты бы его нашел.
Энтони посмотрел на нее, и в его глазах Элеонор углядела крошечную искру надежды. Она продолжила:
– Если бы ты поступил по-другому, расстреляли бы вас обоих. Говард был прав, он сразу все понял.
– Он пожертвовал собой ради меня.
– Ты пытался ему помочь. Ты очень сильно рисковал, но все равно попытался.
– Я не сумел. Подвел его.
Элеонор не знала, что на это ответить. Просто сидела рядом с мужем, пока он оплакивал потерянного друга, затем крепко сжала его руку и прошептала:
– Ты не подвел меня. Ты дал мне слово. Обещал вернуться домой и сказал, что тебя ничего не остановит.
Остался только один секрет, который Элеонор хранила от Энтони: правда о смерти Дафида Ллевелина. Энтони любил старика и не вынес бы, узнав, что сделала Констанс. Элеонор нашла в комнате матери пустой флакончик из-под снотворного и обо всем догадалась. Мать и не думала отрицать. «У меня не было другого выхода, – сказала она. – Моя единственная надежда на обновление».
После этого отношения Констанс и Элеонор, никогда не отличавшиеся теплотой, испортились окончательно. Не было и речи о том, чтобы взять старуху с собой в Лондон. Но и бросить ее одну Элеонор не могла. Она обыскала все, что можно, и нашла наконец дом престарелых «У мола». «Лучший дом престарелых во всей Англии. Посмотрите, какое прекрасное месторасположение, – сказала старшая медсестра, когда водила Элеонор по лечебнице. – Прямо на набережной. И во всех комнатах слышен шум прибоя».