— Все, медосмотр закончен, — сказал он, поворачиваясь к чемоданчику.
— Чего такой злой? — шепелявя из-за термометра, спросил Валентин Григорьевич.
— Сам не догадываешься? Валь, ты никогда серьезно не задумывался, почему у тебя нет друзей?
— Я считаю, что их нет из-за зависти.
— Из-за какой к черту зависти?!
— К моему богатому внутреннему миру и незаурядной внешности.
Долгов с размаху забросил стетоскоп в открытый чемоданчик.
— Почти сто человек сидят в одной клетке, и у всех нервы на пределе! А ты только и знаешь, что гайки закручивать!
Капитан предпочел не развивать тему. Оправив одежду, он уселся на койку и спросил:
— Как дома?
— Никак, — плюхнулся рядом доктор.
— Кто тебя вообще в рейс пустил с таким диагнозом?
— Медик медику всегда поможет, — вздохнул Долгов. — Раз уж суждено сдохнуть, то лучше последние дни быть при деле. Да и чего я забыл на берегу? Была б моя воля — вообще бы в порт не возвращался.
— Сплюнь.
Долгов постучал по деревянной стенке каюты и вытащил изо рта старого приятеля термометр. Проверив его показания, спрятал в футляр и убрал в чемоданчик.
— Валь, — тихо попросил он, — ты если что… В холодильник меня не пихай. Лады? Я лучше… в море.
— С ума сошел?! Какие тебе похороны в море? Мы с тобой еще три десятка рейсов отходим!
— С тобой?! Да ни в жисть! Это ж никаких нервов не хватит!
— Володя, мы с тобой в двенадцати тысячах миль от Ленинграда, — устало проговорил Севченко. — Одни среди этой белой каши. И мне в отличие от тебя очень хочется домой. Пойми, единственное, что может помочь в этой ситуации — железная дисциплина. Или ты посоветуешь что-то другое?
Долгов встал. Порывшись в чемоданчике, вынул упаковку таблеток и швырнул на стол.
Выходя из каюты, сухо сказал:
— По одной после еды. Для профилактики…
* * *
Долгову накануне похода в Антарктиду исполнилось сорок пять. Он был грузноват и медлителен в движениях. Приятное смугловатое лицо украшала ровная темная бородка. Любимой одеждой в полярных широтах у него был толстый свитер из верблюжьей шерсти с широким шейным отворотом.
Несколько лет назад Долгову довелось работать судовым врачом на ледоколе, которым командовал Севченко. Тогда они и сошлись, сдружились за мензуркой медицинского спирта. Доктор ведь странное существо — снаружи напоминает человека, а внутри хранит массу информации о людских недугах и сам вроде как никогда не болеет. С ним можно, не стесняясь, поговорить о чем угодно; выслушать кучу историй и даже попросить совета о здоровом образе жизни. Ну, так, для поддержания беседы.
Как бы там ни было, дело он свое знал, любил и за свою практику спас не одну сотню жизней. Кстати, в том злополучном походе, когда ледокол Севченко лишился топлива и дрейфовал, благодаря стараниям Долгова жертв оказалось только двенадцать. Если бы не он — замерзло бы полкоманды, и еще неизвестно, чем для Валентина Григорьевича обернулся бы финал того плавания.