Пришлось думать, куда податься после получения неполного среднего образования.
ЛВИМУ однозначно отпадал. Для поступления в это серьезное училище требовалось доучиваться в школе три года. А это было исключено — мама серьезно болела, и отцу приходилось содержать большую семью в одиночку.
Ленинградское арктическое училище тоже не грело — после его окончания вместо судовой радио-рубки можно было загреметь на полярную станцию. К примеру, в Тикси или на Новую Землю.
В итоге он остановился на обычном ПТУ, находившемся на Уральской улице. Оно принадлежало Северо-Западному речному пароходству, которое уже получало с судостроительных заводов суда типа «река — море». Поступил туда Зорькин без проблем. И так же легко его окончил.
Так всего через несколько лет его мечта осуществилась, и он стал судовым радистом. Немногим позже молодой радист перевелся в Балтийское морское пароходство и впервые отправился в полноценный заграничный рейс.
При воспоминании о том рейсе Зорькин неизменно улыбался. Еще бы! По его милости экипаж тогда едва не нарвался на международный скандал. Если не предположить большего.
Сухогруз рассекал форштевнем воды восточной части Средиземного моря и держал курс на Израиль. По правилам тогдашней израильской власти, постоянно конфликтовавшей с арабским миром, любой надводный корабль за 50 миль до их побережья обязан был передать полные данные о себе. Тип и название судна, состав экипажа, наличие груза, курс, скорость, порт назначения и прочее.
До порта Ашдод оставалось миль 20, когда в радиорубку по каким-то второстепенным делам заглянул второй помощник Александр Вишняков — приятный тридцатилетний парень, тоже увлекавшийся радиоделом. Зорькин мастерил какую-то плату, рядом на столе дымил паяльник.
— Кофе не желаешь? — предложил радист.
— Не откажусь. — Александр присел рядом и принялся наблюдать за работой.
Зорькин соорудил две чашки растворимого кофе. И с улыбкой поделился:
— Представляешь, часа два назад меня пытались завербовать израильтяне.
— Как это «завербовать»? — насторожился второй помощник.
— Вызвала Контрольная станция и давай запрашивать все данные: кто, откуда, с какой целью, состав команды. Да еще таким вкрадчивым голосом!..
— Так это же обычное дело.
— Нет, Александр, ты не понимаешь! — настаивал молодой радист. — Их МОССАД не дремлет. У них же каждая девушка перед сном ставит у изголовья кровати заряженную винтовку М-16. Выложил бы я им ту информацию, а в Ашдоде явятся ко мне агенты еврейской разведки, и кранты — придется работать на них. Поэтому, Саша, я им ничего не стал говорить.