– Кто?
– Премьер. Мне это казалось не ахти каким событием, но Одри просто дождаться не могла.
– Жорж Ренар?
– Oui. Может, она поэтому и платье сделала. Хотела произвести на него впечатление.
Вильнёв посмотрел на дочек, лепивших снеговика в маленьком переднем дворе. Арман пожал руку Гаэтану Вильнёву, помахал девочкам и сел в машину.
Он посидел несколько минут, обдумывая услышанное. Судя по всему, объектом атаки они избрали туннель Виль-Мари.
Одри Вильнёв, заполняя отчеты, явно понимала: что-то тут не так. Она много лет проработала с данными по ремонту и знала разницу между фактически выполненным объемом работ и плохо выполненными работами. Или вообще не выполненными.
Возможно, она даже закрывала на это глаза, как и многие ее коллеги. Но настал момент, и она поняла, что больше не может молчать. И как в такой ситуации могла поступить Одри Вильнёв? Она была человеком порядка, дисциплины. Прежде чем заявить о своих подозрениях, она собрала информацию.
И обнаружила то, чего ей знать не полагалось. Нечто похуже, чем сознательное небрежение, чем коррупция, чем катастрофическое состояние объектов, ремонт которых не производился десятилетиями.
Она обнаружила план ускорения катастрофы.
А что потом? Мысли Гамаша метались, пытаясь соединить все части этого страшного пазла. Что стал бы делать специалист среднего уровня, обнаружив факты всепроникающей коррупции и заговора? Пошел бы к своему начальнику. А если бы начальник ему не поверил, то пошел бы к начальнику начальника.
Но никто из них не реагировал.
Вот в чем крылась причина ее угнетенного состояния. Ее нервозности.
А в чем причина радости в конце?
У Одри Вильнёв, умелого организатора, имелся запасной план. Она сделала себе новое платье на рождественскую вечеринку, нечто такое, что мог бы заметить престарелый политик. Она бы подошла к нему словно невзначай. Может быть, даже затеяла бы флирт, вероятно, попыталась бы подзадорить его.
А потом рассказала бы о своих находках.
Премьер Ренар поверил бы ей. Она не сомневалась.
«Да, – подумал Гамаш, – кому, как не Ренару, было знать, что она говорит правду». Он завел двигатель и двинулся в центр Монреаля.
Проехав несколько кварталов, он остановился у телефона-автомата.
– Дом Лакост, – раздался детский голосок. – Говорит Мелани.
– Твоя мама дома, детка?
«Пожалуйста, – взмолился Гамаш. – Пожалуйста».
– Минуточку, s’il vous plait. – Потом раздался крик: – Мама, мама, тебя к телефону!
Еще несколько секунд, и он услышал голос инспектора Лакост.
– Oui?
– Изабель, не могу говорить долго. Намеченный объект – туннель Виль-Мари.