– Брат Андре, – ответила Клара.
– Андре, – повторила Рут в тишине. – Они назвали бы его Андре.
Мирна кивнула:
– И Гамаш так считает. Он думает, именно это и хотела сообщить мне Констанс, оставив шапочку. Мари-Ариетт связала ее для своего сына, названного в честь их ангела-хранителя. Нужно еще дождаться результатов теста ДНК, однако Гамаш почти уверен, что Андре Пино – их брат.
– Но МА… – сказал Габри. – Что тут означает М?
– Марк. Все девочки в семье носили первое имя Мари, а мальчики – Марк. Гамаш видел надписи на их надгробиях, когда побывал на кладбище. Его должны были записать как Марк-Андре, а в жизни звали Андре.
– Брат Андре, – добавил Габри. – В буквальном смысле брат.
– Это и пыталась донести до нас Констанс, – сказала Мирна. – Именно это она практически и сказала нам. Мне. Что хоккей был любимым видом спорта брата Андре. Не брата в монашестве, а кровного брата. Шестого ребенка в семье. Названного в честь святого, который совершил чудо.
– Он убил Констанс, чтобы она не смогла сказать тебе, что он убил Виржини, – догадалась Клара. – Сестры хранили тайну много лет, и она сделала их пленницами, когда они уже перестали представлять интерес для публики.
– Но как Гамаш узнал о том, что она собирается рассказать? – спросил Оливье.
– Он ничего не знал, – сказала Мирна. – Но он считает, что они поддерживали связь. Андре Пино заявил, что не знает, где жили девочки, а потом сказал, что сам сообщил им о смерти отца. Он знал их адрес. А значит, они поддерживали связь. Странно, что Пино солгал об этом. Гамаш предположил, что Констанс рассказала брату о своих планах на Рождество – посетить приятельницу и бывшего психотерапевта. И Пино испугался. Он, вероятно, подозревал, что после смерти Маргерит у Констанс может возникнуть желание успеть перед смертью сказать кому-нибудь правду. Она хотела, чтобы правда о смерти Виржини стала известна. Она много лет хранила тайну, но ради себя самой и ради Виржини хотела освободиться от нее.
– И поэтому он ее убил, – подытожила Рут.
Жером увидел, как напряглась спина Терезы, потом услышал звук. Он встал и быстро подошел к жене.
По холму очень медленно спускался черный внедорожник, следом за ним ехал фургон.
– Они здесь, – сказала Тереза Брюнель.
Арман Гамаш въехал на мост Шамплейна. Он не заметил никаких признаков того, что кто-то пытается перекрыть мост, но он знал: если кто и сможет это сделать, то только Изабель Лакост.
Машин было много, и снег на дороге оставался неубранным. Гамаш обогнал одну машину и заглянул внутрь. На переднем сиденье находились мужчина и женщина, на заднем – младенец в детском кресле. Через полосу от Гамаша молодая женщина, одна в своей машине, постукивала по баранке и трясла головой в такт музыке.