– Да, собираюсь уезжать. Какие у тебя новости?
– У нас есть результаты вскрытия и криминалистическая экспертиза из Монреальской полиции, а я сейчас читаю протоколы опроса соседей. Уже отправила вам.
«Витают где-то надо мной в облаках», – подумал Гамаш.
– Что-нибудь важное?
– Пока ничего. Похоже, соседи не знали, кто она.
– А теперь знают?
– Мы им не говорили. Нужно как можно дольше придерживать эту информацию. Пресса пустится во все тяжкие, когда узнает, что последняя из пятерняшек убита.
– Я бы хотел еще раз осмотреть место преступления. Ты сможешь подъехать к дому Уэлле через полтора часа?
– D’accord[24], – сказала Лакост.
Гамаш посмотрел в зеркало за баром. Увидел в нем свое отражение, а за спиной у себя – бистро с рождественскими украшениями и окном, выходящим на заснеженную деревню. Солнце уже взошло и повисло над верхушками деревьев, а небо голубело самой бледной зимней голубизной. Большинство посетителей бистро вернулись к своим разговорам, возбужденные, взбудораженные известием о том, что своими глазами видели одну из пятерняшек Уэлле. Гамаш чувствовал, как флюиды их эмоций гуляют по залу. Сенсационное открытие взволновало их. Потом они вспоминали, что Констанс мертва. Потом возвращались к феномену пятерняшек. Потом говорили об убийстве. Это было похоже на атомы, мечущиеся между полюсами, не в состоянии обрести неподвижность в каком-либо из мест.
У камина друзья выражали сочувствие Мирне. И все же… Пока он глядел в зеркало, у него возникло ощущение какого-то движения. Кто-то посмотрел на него и быстро опустил взгляд.
Но одна пара глаз постоянно следила за ним. Не мигая, не уставая.
Глаза Анри.
Пес невозмутимо сидел на полу, не замечая шума вокруг. Он смотрел на Гамаша. Смотрел как загипнотизированный. Ждал. Он мог ждать вечно, абсолютно уверенный в том, что Гамаш о нем не забудет.
Гамаш поймал взгляд овчарки и улыбнулся ему в зеркало. Анри замахал хвостом, причем его тело оставалось совершенно неподвижным.
– Что теперь, patron? – спросил Оливье, зайдя за стойку бара в тот момент, когда Гамаш повесил трубку.
– Теперь я еду в Монреаль. Дела ждут.
Оливье снял трубку:
– И у меня тоже дела. Удачи, старший инспектор.
– Удачи и вам, mon vieux.
Старший инспектор Гамаш встретился с Изабель Лакост перед домом Констанс, и внутрь они вошли вместе.
– А где Анри? – спросила она, включив свет в доме.
День стоял солнечный, но в комнате царил сумрак, словно все краски ушли из него.
– Оставил его в Трех Соснах с Кларой. Оба, кажется, были абсолютно счастливы.
Он пообещал Анри, что вернется, и пес ему поверил.