Евгении Васильевне я охотно поддакивал. Хотел узнавать от нее побольше, что же происходило вокруг нас, на «большой земле», — в Москве, в стране, — и на той «малой», где ведали шарашкой и нашими судьбами. Письмо ЦК меня сперва обрадовало: уничтожение Берии могло быть только на благо нам — его жертвам, его рабам. Но потом возникли сомнения: не мог я поверить, что он был шпионом, агентом «Интеллидженс сервис», мусаватистом… Эти обвинения звучали «по старой фене», те же стандарты, что и в 37–38-м, в 48-м годах. Неужели мало было его действительных злодеяний, о которых давно знали все мы, старые зеки? И что означали слова о «преступных связях с кликой Тито, с буржуазными националистами»?.. Ведь в том же письме недвусмысленно поминали «культ личности».
Я не мог вспомнить точно, когда впервые услышал имя Берия. Но заговорили о нем, когда появилась его книга «К истории большевистских организаций в Закавказье». В ней рассказывалось, что Сталин верховодил большевиками уже в начале века и уже в юности был мудрым, проницательным, беззаветно храбрым вождем Грузии и Азербайджана. Приводились факты, ранее неизвестные или недостаточно исследованные, потому что Сталин, по своей необычайной скромности, препятствовал огласке. Эту книжку включили в учебные программы институтов, техникумов, старших классов школ, всех кружков политпросвещения. Еще до воспоминаний Берии в «Правде» был напечатан очерк Карла Радека «Зодчий социалистического общества» (1934), этакая «футурологическая» ода в прозе — «лекция о Сталине в 1984 году». Одного, а потом и другого сожрала машина, которую они отлаживали. Так же, как Ягоду, Ежова, Крыленко и сотни вовсе неведомых пропагандистов, чекистов, прокуроров, судей…
В спорах с друзьями последних шарашечных лет, объясняя природу наших бедствий, я сочинил метафорическую теорию «чекистского лейкоцитоза». Первому в мире социалистическому государству пришлось создавать чрезвычайно мощные и широко разветвленные «органы безопасности», вырабатывать своеобразные «лейкоциты» для подавления и уничтожения вредных микробов. В тридцатые годы, в тревожную пору ожидания войны, во время войны и позднее из-за новых внешних угроз эти органы разрослись непомерно и государство заболело. Ставшие бесконтрольно самостоятельными, лейкоциты нападали уже и на здоровые части организма… Но как излечить от такого лейкоцитоза? Любое хирургическое вмешательство может оказаться смертельно опасным — вызвать губительные кровоизлияния и воспаления. Значит, необходимы постепенные, осторожные, «терапевтические» реформы…