От такого вопроса Абастов просто опешил. Наверное, он забыл или даже предположить не хотел, что не все в жизни других людей "крутится" вокруг бизнеса, и "Амвея", частности. Что в жизни людей могут быть иные ценности, сильно отличающиеся от тех, которые пропагандируют на семинарах многоуровневого маркетинга – МЛМ.
"Да… И все же жаль, Игорек Абастов не знает, что со мной приключилось. Он полгорода на ноги поднял бы, но вытащил меня из этого дерьма. Обязательно бы вытащил!" – Серега почувствовал, что затекла спина, от долгого сидения в одном положении ноги даже стали терять чувствительность – наверное, ребро ящика слегка передавило седалищный нерв.
"Да… О чем бы мы ни спорили тогда на семинаре, все равно конец один!" – Быков с трудом встал, прихрамывая, пошел к стене, где на изгибе белого провода висел бульбулятор. Он снял нагревательный прибор, подергал провод в разные стороны. Провод показался крепким. Быков разорвал двойной провод бульбулятора, скрутил из него один. На одном из концов провода он сделал петлю, просунул туда второй конец провода. Получалась отличная удавка.
Быков присел на топчан, положил на колени скрученный провод.
Он почему-то вспомнил себя совсем еще маленьким, лет около трех или четырех – он тогда еще не умел даже плавать. Держаться на воде он научился на следующий год; в то же лето научился и читать.
"Убивая себя сейчас, я ведь убиваю и того, маленького Сережку!" – Думал Быков. – "Уничтожаю и его мечты, и его надежды!"
Эта мысль давила на сердце тяжелым камнем, она полностью парализовала волю, не давала сделать последний шаг…
Серега решил заставить себя подумать о чем-то другом, менее приятном, таком, что поможет преодолеть его внутреннее сопротивление к суициду.
Быков вспомнил, как он, словно побитая собака, возвращался из Красноярских, других "командировок". Многократно доверившийся, многократно обманутый. Вспоминал глаза детей, когда он уносил из их комнаты подаренную на их дни рождения видеотехнику, как потом, спустя год, "без щита" вернулся домой. Повзрослевшие и все отлично понимавшие уже дети громко, при нем, смеялись над ним, говорили: "Папа – лох! Лох – это судьба!" А он не знал, что возразить…
Как собирала вещи жена, молча, не попрощавшись, "в никуда", ушла навсегда – с двумя большими сумками; и забрала с собой детей…
"Нет семьи, нет детей… Ради чего тогда работать, просто жить, наконец? Незачем. Случайностей в жизни не бывает. И этот подвал – тоже не случайность. Уверен – меня "упаковали" сюда по ошибке. Однако Всевышний не допустит случайностей такого рода без веских на то причин. Подвал – это как знак, закономерный конец человека, выбравшего не тот путь, который был ему предначертан изначально. Единожды свернув с назначенного Богом пути, рано или поздно неминуемо попадешь во что-то этакое, типа такого подвала, что остановит движение по неверно выбранному жизненному маршруту. У кого-то это – пьяная драка с поножовщиной, у кого-то – бандитская "разборка" с автоматной стрельбой. Чей-то путь прерывает пуля снайпера, или пара четырехсотграммовых толовых шашек, привязанных к дну автомобиля. Ну, а у меня… А у меня – это подвал.