Да и вообще, что возомнила о себе эта курица. Если комнату для Насти переделала, то можно лезть и к нему с дурацкими вопросами?
— Я не намерен обсуждать ни с кем свою личную жизнь. К состоянию моей дочери это вообще не имеет отношения. А когда мне понадобиться психоаналитик, поверьте, я его найду сам. — он улыбнулся привычной надменной улыбкой, после которой кому угодно перехотелось бы задавать вопросы. — Занимайтесь лучше Настей.
Нагрубил он ей специально. А чего она хотела? Окажись на его месте, чтобы сама сказала о своей личной жизни чужому человеку? Ничего. Не говорить же на самом деле, что она безумно любит Стрельникова, а у того появилась женщина. Сможет он бросить ее ради той женщины? А если даже и не бросит, то, как с этим жить дальше? И стоит ли жить вообще?
— Если вы не хотите ничего говорить — не говорите, — Саша проговорила в спину уходящему Лунину. — Знаете, единожды солгавши…
Лунин так резко обернулся, зацепившись ногой за стул, что она не успела договорить притчу Пруткова до конца.
Единожды солгавши, кто тебе поверит?
К восьми часам, всех пригласили на ужин. Идти к столу Саше не хотелось. Но отказаться было неловко. Пусть Лунин не думает, что ее так запросто можно сбить с толку или обидеть.
Когда Саша спустилась вниз, почти все были в сборе. Стол на этот раз накрыли в саду посреди лужайки. Белоснежная скатерть, с серыми диковинными цветами, отсвечивалась от низкой подсветки, расположенной при самой земле. Еще немного и должен рассыпаться фонтан петард.
Столовый сервиз, без особой претензии на роскошь, был удачно подобран. Белоснежное стекло, обрамленное серой широкой полосой, смотрелось безупречно. Создавалась впечатление, строгого, холодного ансамбля. Не было только Лунина. Степанков разговаривал с Галиной Адамовной.
Судя по тому, как кивала головой в знак согласья Галина Адамовна, речь шла о Насте. Ксения держались особняком. Явно, роль хозяйки дома ей пока не удавалась. Атмосфера за столом была напряжена. Больше всего Саша не любила таких застолий, где каждый сам за себя и все вместе взятые — чужие люди. Она села рядом со Степанковым, напротив Ксения и Игорь Лунин. Галина Адамовна — во главе стола.
Разговор крутился вокруг погоды, дорог, московских новостей. Напряжение, исходившее от Лунина, усиливалось. Он отстраненно смотрел на сидящих за столом. Даже на вопрос ответил невпопад.
Он не любит Ксению. Постоянно изменяет. Может он и Кристину вовсе не любил? Откуда Степанкову знать? В чужую душе не заглянешь, а если и заглянешь — не поймешь. А может, наоборот, любил жену? Оттого и трудно о ней говорить. Но, мне мог бы и не грубить. Почему я видела две почти одинаковых женщин? Сестры? Ни какой родни у Кристины не было. Галина Адамовна знала б.