— Лизушенька! — не оборачиваясь, позвала Татьяна Плахова. Зычный голос ее — настоящий голос хозяйки, привыкшей к прислуге, — родил эхо в самых отдаленных закоулках многокомнатной квартиры.
— А Лизы нет, Татьяна Сергеевна. — Охранник твердо ступил под дула расстрельных орудий.
Жесткое, отчетливое слово «нет» перебила трель звонка.
— Что-что? — не расслышала, а может, не захотела расслышать Татьяна. — Валерий, так где Лиза?
Зазвонивший, торопясь, сам открыл дверь собственными ключами. Через холл и коридор прозвучали торопливые и решительные шаги — словно пронесли раненого, словно огромные капли крови или слез выбили дробь по ковролину.
— Лизы нет, — растерянно повторил охранник, в то время как сзади него раздалось отчетливое:
— Как же нет, Валера, когда вот она я! Мама, пусть Валера выйдет. Мне надо срочно с тобой поговорить.
— А я тоже хотела с тобой поговорить, Лизик, — благодушно и расслабленно запахиваясь в шаль, промолвила Татьяна. — Смотрю, представляешь, на этот роскошный вид и вспоминаю, как ты в шестом классе…
— Мама! — вскрикнула Лиза, точно ее ткнули ножом, но тотчас же овладела собой. — Мама, у нас будет серьезный разговор. Ты меня понимаешь? Серьезный.
По знаку полной руки Татьяны Валерий вышел, счастлив до небес, что на этом все кончилось, и пообещав себе никогда больше не выпускать из-под контроля ту, кого мысленно обругал взбалмошной девчонкой. Очевидно, такого же мнения о своей дочери придерживалась и Татьяна Плахова, потому что, не желая слушать, с каким разговором пришла к ней Лиза, продолжала удерживать инициативу:
— Серьезный так серьезный, Лизочка, но и ты веди себя серьезно. Тебя словно подменили в твоем Вайсвальде. Как приехала, пошли выбрыки, капризы, какие-то секреты, тайны от родных! Я так и сказала папе: незачем было посылать дитя так далеко, нам его там подменили…
— Мама, ты можешь меня хоть раз в жизни выслушать?
— Да слушаю я тебя, слушаю! Ты же сама ничего мне не говоришь, только ругаешься!
— Мама, речь идет об убийстве.
— Об убийстве? — всполошилась Татьяна. — Лиза, ты кого-нибудь убила? Что же ты сразу не сказала? Сбила на машине, да? Пустяки, ты только не волнуйся. Сейчас пошлю Валерия, он все уладит…
«Пустяки, — повторила внутри себя Лиза. Вдруг стало пусто и холодно, словно она впустила в сердце конец ноября. — Человеческая жизнь — пустяки, главное, чтобы шито-крыто. Дядя сказал правду…»
— Ну, что же ты, Лиза? Говори скорей: куда ехать, к кому обращаться. Где ты оставила труп?
— Какой труп? Ты ошиблась, мама: никакого трупа нет. В отличие от тебя, я пока никого не убила.