Валентина смотрела на Питера широко раскрытыми глазами. То ли не одобряла его решения, то ли просчитывала последствия.
— Видишь ли, Валя, что касается моей, как это принято называть, самоидентификации, я всегда колебался между двумя национальностями, двумя культурами… Нет, вру! На самом деле, несмотря на русскую фамилию и уважение к дворянским предкам, я вырос типичным американцем. И вот теперь, словно Колумб, наоборот, пристал к берегу Старого Света… Валя, я открыл Россию! Причем надеялся, дурак, что смогу в любой момент ее закрыть, как перевернутую страницу надоевшей книги. Что поделать, у меня — две родины. Кого-нибудь другого открытие всей правды о современной России — тягостной, неприглядной правды — заставило бы сделать выбор в пользу Америки. Со мной получилось наоборот. Что сильнее заставляет нуждаться в родных: благополучие или несчастье? Россия в нужде, в беде, она призывает родных по крови и духу, чтобы они защитили ее от трех врагов.
Первый враг прикрывается чалмой и вооружен полумесяцем, напоминающим серп, который срезает все на своем пути. Куда, упадет тень полумесяца, там не растет искусство, нет места для свободы. Все несогласное отсекается под корень. Россия и Америка полны мечетей, но найдите мне православный или католический храм в Саудовской Аравии! Музеи достижений исламской цивилизации пестрят изделиями рук завоеванных народов, но где образцы искусства с родины пророка, из Аравии? Захватить, отнять, покорить весь мир — вот психология воинствующего ислама. Слабое звено мирового порядка — Россия: она находится в наибольшей опасности.
Второй враг не подступает извне: он всегда гнездился в России, но в кризисные эпохи становится особенно страшен. Казнокрадство, взяточничество, продажность чиновников, тотальное воровство разъедают даже сильный государственный организм. Но когда защитные силы организма подорваны, мафия может стать для него соломинкой, сломавшей спину верблюду… извини, я снова выражаю свою мысль, как американец.
Наконец, третий враг — совсем недавно я стоял на его стороне — это мой мир, гордо называющий себя цивилизованным: Америка и Западная Европа. С недоумением взирает он на это уменьшившиеся, но все еще гигантские пространства, заселенные непонятно кем. Россия для него — кривое зеркало, все в ней не так: и климат, и религия, и история. Ему кажется, станет лучше, если Россия исчезнет, аннигилируется, вернется к состоянию феодальной раздробленности, удельных княжеств. Недальновидные политики, которые стремятся к этому, не отдают себе отчета в том, что в случае ликвидации России на Запад навалятся два тяжеловеса: исламский мир и Китай. И если одному противнику справиться с ним проблематично, то двое прикончат его наверняка.