Ничего, теперь он попросит прощения иным образом. Неизвестно, существует ли загробный мир, но если отец может видеть его сейчас, то поймет, что сын пытается спасти от разрушения то, что еще уцелело, и это будет лучшей для него наградой.
Осознав, что за внушаемыми сверху либеральными иллюзиями крылось идеологическое оружие, с помощью которого США одержали верх в «холодной войне», Феофанов — еще недавно Феофанов-младший, а сейчас первый и единственный — съехал с катушек. Бросил прежнюю работу — кругом одни предатели! — и превратился в посетителя открытых собраний различных мелких партий более или менее патриотической ориентации, а немного спустя — в завсегдатая сборищ возле Исторического музея. Здесь, в донных слоях общества, помимо ила и разнообразной мути можно было почерпнуть любопытные идеи; здесь плавали крупные, порой зубастые рыбины… Феофанов возвращался в свою холостяцкую окраинную конуру полный свежих чувств и великих замыслов. Он преобразился, словно бы помолодел, хотя его образ жизни не способствовал здоровью. Вокруг него образовалась группка друзей-единомышленников; большинство из них откровенно бедствовали, кое-кто из них приспособился к новым условиям, но и такие считали, что в стране все идет не так, как надо. Попадались колоритные личности: чего стоил один Митя Прыгунок, народный оратор и знаток обоих матерных загибов, по-богатырски отбивавшийся костылем от десятка ментов! И все же встречи их конспиративного общества носили характер дружеских посиделок, на которых они изливали свое недовольство окружающей средой. В принципе они были бы не прочь изменить эту окружающую среду, вот только не знали как.
Феофанов здесь доказал свое лидерство тем, что, задействовав старые связи, вышел на Никиту Варенцова. И дело пошло! Ожило, завертелось! Так завертелось, аж боязно… Нет-нет да и подумаешь: хорошо было раньше, когда все ограничивалось разговорами. Но Феофанов, считавший подобные мысли проявлением трусости, ловил себя на них и ходу им не давал.
Никита Варенцов похож на отца. Похож не буквально: между отцом, склонным к полноте, низеньким, лысоватым, и Баренцевым, подтянутым и худым, львиной, зачесанной назад гривой, мало общих внешних черт… Скорее, так становятся похожи сильные мужчины, занятые одним делом. Феофанов заметил это, когда Варенцов заговорил с ним, опровергая некоторые распространенные глупости, на которых основывают свои доказательства либералы, убеждающие, что Россия должна объединиться с так называемым цивилизованным миром и другого пути у нее нет.