Статья как статья. Но откуда этот наглый, наступательный тон? «Купить Россию…» Слова, как никакие другие, показывающие, что нет мира между крупными державами. Ядерные боеголовки дремлют, оставив мечты о гала-концерте с уничтожением человечества, но экономическое оружие не менее действенно, чем боевое. Крупный капитал — не единственная, но значительная сила в развитых странах. Иными словами, по-русски: кто платит, тот и музыку заказывает.
С общественными организациями, о которых вечно твердил в своих статьях Питер, уповая на то, что они помогут русским возродить истинное самоуправление, тоже не все гладко. В современной России такие организации — что они не особенно скрывают — существуют на деньги благотворителей с Запада, вроде печально известного Сороса, и, соответственно, проводят политику, которая угодна им. При чем же здесь Россия и русскость? Натуральный тебе, товарищ, зарубежный шпионаж! Да, именно шпионаж…
Ах, мистер Аткинс, мистер Аткинс! В самом факте разговора по-английски не было ничего криминального. Разве американский гражданин не имеет права поговорить с соотечественником на языке родной страны? Однако любопытный расклад получается… Сразу после беседы с пресс-атташе американского посольства Зернову позвонил сам Андрей Викентьевич Пантелеев, шеф всемогущего Министерства федеральной безопасности (ФСБ — СВР). В разговоре Пантелеев укорял Зернова в том, что если раньше его книга о глобальном мошеннике Корсунском «Сицилиец у власти» служила интересам России, то последние публикации о состояниях «Золотой сотни» искажают имидж российского государства в глазах иностранцев, которые не хотят делать инвестиции.
Что же это за человек, который, с одной стороны, выступал на стороне крупного американского капитала, который смеет указывать даже американскому правительству, а с другой — выполнял задания ФСБ? Неужели двойной агент? Любовь к Америке — и любовь к России… С одной стороны, проясняются некоторые неясности, с другой — все запутывается: убить его могли и те, и другие. Александру Борисовичу совершенно не хотелось влезать в шпионские хитросплетения, но, кажется, без этого не обойтись. И он дал себе слово непременно расспросить старого знакомого Питера Реддвея. Глава Антитеррористического центра и, что важнее, бывший заместитель директора ЦРУ и способен просветить Турецкого насчет того, был ли Питер Зернов связан с этой грозной конторой!
Ранние пробуждения никогда не были принадлежностью любимого образа жизни Гали Романовой. Но сегодня утром, когда в кромешной тьме в ее сны, скорее напоминавшие теплое беспамятство, ворвалось безапелляционно нарастающее «пи-и… ПИ-и-и… ПИ-И-И-И» кварцевого будильника, ей показалось, что лучше было бы не просыпаться. Совсем. Никогда. С отвращением придавив рычажок будильника, Галя поняла, что в Москве гораздо хуже, чем в Ростове-на-Дону. Жизнь не радовала, не веселила. Ненавистная ноябрьская тьма! Ненавистное общежитие! Вчера Иркины гости допоздна шумели на кухне, куда Галя не смеет и носа показать, орали пьяными голосами, без конца крутили на магнитофоне одну и ту же популярную песню, которая Гале поначалу нравилась, а теперь ее тошнит от этого пошлого мотивчика, от этих примитивных слов. «Раз таракан, два таракан. Здесь таракан, там такаран…» Кто только такую чушь в эфир пускает? Злость помогла Гале разлепить глаза. По домашней ростовской привычке, она едва не вывалила в коридор в ночной рубашке, но, вовремя сообразив, что находится не дома, накинула поверх ночнушки халат и только тогда побрела в ванную, спотыкаясь и наталкиваясь на стены, дезориентированная, как неудачно оживленный зомби. В ванной полно пара, зеркало, все в белых веснушках зубной пасты, запотело, на полу лужи, к раковине прилип обелокуренный волос… И эта неряха Ирка еще смеет жизни учить? Зальет соседей снизу, а отвечать заставит Галю. Вот погодите, Галя ей все выскажет, все…