– Мы никого не убивали, – шепнул ангел. – Мы спасали грешников от вечной холодной тьмы. Мы делали правое дело. И вот он против нас. Он против нас, Хусепе. Эта женщина говорит правду.
– Я не совершал никаких убийств. Я лишь помогал обрести спасение грешникам. Так у нас заведено.
– Неправда, – возразил Роуэн. – Никто и ничто в нашей Церкви не оправдывает такого зверства. Убив этих людей, ты сотворил зло.
Салазара задел его упрек.
– У нас была великая мечта, – продолжал сенатор. – Новый Сион. Так, как о том мечтал Пророк Джозеф. И она все еще осуществима. Но ты своей глупостью поставил ее под угрозу.
– Где документ?! – рявкнул Салазар.
– Я думал, что он здесь. Но я ошибся.
– А теперь он рассчитывает оставить тебя на растерзание твоим врагам.
Роуэн повернулся и зашагал прочь. Все другие остались стоять, глядя ему вслед.
Салазар по-прежнему сжимал в руке пистолет. Дрожащий палец лежал на спусковом крючке. Кассиопея посмотрела на него; в ее взгляде читалась мольба.
– Давай.
Не могу.
– В таком случае ты ничуть не лучше его. Ты подвел меня.
Этот упрек больно его задел. Ангел был с ним давно, вот уже много месяцев упорно ведя его к этому моменту, когда он, Хусепе, должен решить для себя, что для него более важно.
Настоящее или вечность?
Ему всегда казалось, что выбор очевиден. Он всем сердцем был предан пророкам.
Хусепе вскинул пистолет и выстрелил.
***
Сначала Роуэн услышал выстрел, а в следующий миг пуля пронзила ему сзади правое плечо. Ощущение было такое, будто кто-то с силой его толкнул, а затем внутри взорвалась боль, какой он ни разу в жизни не чувствовал.
Шатаясь, сенатор сделал еще несколько шагов, затем повернулся. Боль одновременно подорвала его силы и наполнила тревогой.
Салазар продолжал сжимать в руке пистолет.
Роуэн хотел возмутиться, спросить, зачем испанцу понадобилось в него стрелять, ведь это такая глупость, но в следующий миг грянул еще один выстрел.
И окружающий мир исчез.
Стефани смотрела, как умирает сенатор Таддеус Роуэн.
Никто из присутствующих не пошевелился. Все сохраняли полную неподвижность с того мгновения, когда Салазар окончательно решил проблему.
Один устранен.
Теперь предстояло устранить второго.
***
Судорожная гримаса исказила лицо Кассиопеи, когда она увидела, что Хусепе совершил убийство. Первым ее ощущением было отвращение, вторым – гнев.
– Это вы во всем виноваты! – крикнула она Стефани. – Вы толкнули его на убийство.
– Этот человек – убийца. Более того, он самый настоящий маньяк. Ведь он полагает, что совершает доброе дело.
– Я – воин Божий. Служитель Пророков, – с пафосом изрек Салазар, на сей раз наведя ствол на Стефани. – Ну! Давай! На колени!