На самом же деле все обстояло значительно проще. Хватало пальцев на руках, чтобы перечислить: епископ Гальберштадский Бургхард жаловался, что Генрих отнял у знатного мужа по имени Бодо имущество, принадлежавшее Гальберштадской церкви.
Пфальцграф Фридрих жаловался, что по велению короля у него отняли бенефиций, полученный им от Герсфельдского аббатства.
Маркграф Деди говорил о незаконной конфискации королем потомственных владений.
Граф Герриман сказал, что Генрих захватил принадлежавший графу по наследственному праву укрепленный город Люнебург.
Оттон Нордгеймский сетовал, что император отнял у него, ни в чем не повинного, герцогство Баварское.
А на самом деле?
Баварию Генрих отнял у Оттона за измену. За ту же провинность отняты земли у Деди и маркграфа Тюрингского, которые подняли бунт против Генриха.
Люнебург присоединен как принадлежность короны из соображений государственной целостности и безопасности.
Первый бунт Оттона Нордгеймского Генрих подавил довольно легко: забрал у Оттона Баварию и часть имущества, а союзник Оттона саксонский герцог Магнус Билелунг был лишен герцогства и заточен. Тогда против Генриха объединилась вся саксонская знать. Епископы Гальберштадский и Гильдесгеймский, саксонский герцог Герриман, граф Генрих, архиепископы Магдебургский, Минденский, Падерборнский, маркграф Уто, маркграф Экберт.
Простой люд, вольностям которого имперцы угрожали каждодневно, также присоединился к своей знати. От тех отдаленных времен сохранилась написанная латынью "Песня про Саксонское восстание":
По всей земле рассылают всадников,
Всадников с обнаженными мечами,
Собирать на битву народ,
Защищать себя и свой дом.
Тот, кто прежде пахал, – кует
Крепкий меч обоюдоострый
Из твердых кирок, из широких лопат,
А из кос – острия для копий,
Ладит один легкие панцири,
Покрывает другой крепким железом
Шлемы для всадников, нужные в битве.
Третий готовит боевые дубинки,
Свинцом и железом их утяжеляя.
Тысячи тех, кто сеял хлеб,
Будто справное войско,
На битву идут.
Оставлено поле, брошено все.
Каждый спешит, об оружии печется,
Множество их – столько в море воды,
Множество их – столько в поле колосьев.
Саксония бушевала целых три года. Неожиданно упали на эту мягкую землю страшные морозы, вымерзли реки, остановились мельницы, не стало хлеба, плохо одетые крестьяне страдали от холода и голода. Всякий раз, когда приступом брали какой-нибудь из королевских замков, его разрушали до основания и камни разбрасывали, чтобы ничего не напоминало о нем.
Благосклонный к Генриху епископ Люттихский Отберт писал позднее: "Король, осознавая погибель, которая уготована малочисленности в ее противоборстве с множеством, посчитал свою жизнь выше славы, спасение выше безумной отваги и, по необходимости, бежал".