Возле телефона лежал учебник по статистике. Как же я ее ненавидела. Я смотрела на книгу, и на меня вдруг снизошло озарение, врезалось мне в сознание, точно фургончик с мороженым, за которым в разгар лета бегут перегревшиеся на солнце дети.
Я хотела от жизни большего, нежели служить Ордену. Я учила предмет, который терпеть не могла, чтобы получить специальность, которая могла мне пригодиться в Ордене.
Я хотела большего.
Но при этом, как доходило до дела, я не позволяла себе получить больше. По крайней мере, если речь шла о самых ценных вещах, которые невозможно измерить: дружбе без преград, человеческом общении. Страсти. Любви.
Загремел гром, и я подскочила. Тут и без счета было ясно, что гроза приближается. Я присела на край дивана, взяла пульт и выключила телевизор. Снова посмотрела на телефон и поджала губы.
Могу ли я победить страх потерять Рена, чтобы хотя бы узнать его получше?
Вот только не уверена, что он этого захочет. Я ведь дважды от него сбежала. Я убрала волосы за уши, откинулась на подушки и вздохнула. Какая же я дура. Как я могла так…
В дверь постучали. Я вздрогнула и выпрямилась. У меня душа ушла в пятки. Я подождала, и стук раздался снова. Я вскочила с дивана, подбежала к двери, привстала на цыпочки и посмотрела в глазок.
– Господи, – прошептала я.
Было темно, но я узнала профиль Рена. Он стоял боком ко мне, запрокинув голову, и, кажется, с закрытыми глазами. Рен здесь. Это действительно он. Я не верила своим глазам.
Я стояла, опираясь ладонями на дверь, и с открытым ртом глазела на него, как идиотка.
Я оглянулась, чтобы убедиться, что дверь в комнату Диня закрыта. И открыла дверь, надеясь, что Динь так и будет сидеть у себя.
Рен повернулся, понурил голову и опустил руки. Он промок насквозь, рубашка прилипла к телу, волосы спутались. Мы встретились глазами и застыли, не в силах отвести взгляд. Небо разрезала молния, бросив на его лицо зловещий отблеск, и погасла.
Рен оперся руки о дверной косяк, подался вперед и глубоко вздохнул.
– Если скажешь, чтобы я уходил, – развернусь и уйду. Клянусь, Айви. Но я должен был попробовать еще раз. Я не лягу в могилу, не попытавшись. Пожалуйста. Не бросай меня.
Потрясенная тем, насколько его слова совпадали с моими мыслями, я боялась шелохнуться. Казалось, так прошла вечность. Наконец я отступила в сторону и пустила Рена в дом.
На лице Рена было написано потрясение. Наверно, он думал, что я захлопну дверь у него перед носом. Ведь раньше я вела себя именно так, и у меня это неплохо получалось. Уж что-что, а это я умела превосходно.