Он уставился мне в лицо, а потом вдруг посмотрел поверх моей головы и схватил меня за плечи. Я ахнула от неожиданности, когда он рванул меня к себе и прижал к стене дома.
В ту же секунду мимо нас по переулку, поднимая ветер, пронесся бело-голубой мопед. Широко раскрыв глаза от изумления, я смотрела, как в конце проулка он резко повернул направо и скрылся из виду.
– О Господи…. Меня чуть не сбил мопед. – Я ошарашенно уставилась на Рена. – Погибнуть под колесами мопеда… Вот позорище!
Лицо Рена смягчилось. Он улыбнулся.
– Хорошо, что у тебя есть я, чтобы спасти тебя от безбашенных лихачей.
– Ты герой, – ответила я.
Рен рассмеялся. Я была рада слышать его смех. И пусть я знала его совсем недолго, но мне было больно видеть, как он грустит. Печаль его не красила.
Он глубоко вдохнул, и у меня перехватило дыхание: я вдруг осознала, что мы стоим в обнимку, да так близко, что я чувствую, как бьется его сердце. Или это мое? Наверно, все же мое. Но мы тесно прижимались друг к другу, хотя сейчас меня это совсем не раздражало, не то что в прошлый раз.
Его руки легонько обнимали меня за талию, и меня бросило в жар. Я словно опьянела. Таращилась на впадинку на горле Рена повыше воротника рубашки и смутно понимала, что упираюсь руками ему в грудь. И понятия не имела, каким образом мои руки очутились на его груди. Как-то независимо от меня. Низ живота налился приятной тяжестью, и я почувствовала, как напружинились мышцы, которые так долго были без дела.
Я безумно хотела Рена: прямо какая-то страсть с первого взгляда. Разумеется, после смерти Шона я обращала внимание на парней, но они меня интересовали секунд десять от силы, после чего я тут же о них забывала. А сейчас… я словно жарилась на солнышке.
Хорошая новость: все у меня в порядке, женские органы работали как надо. И не просто работали, а вкалывали. Соски так напряглись, что аж щипало. Вожделение пронзило меня, словно лезвие, – впервые за три года я испытывала такое острое желание.
Надо будет порадовать Вэл, а то она все беспокоится о моем женском здоровье.
А какая же тогда плохая новость? Этого я пока что не знала, но наверняка что-нибудь придет в голову, как только между нами окажется хоть сколько-нибудь свободного пространства и у меня включится мозг.
– Все в порядке? – послышался глубокий голос Рена. – Как твой живот?
Не смотри на него. Не смотри на него. Я скользнула взглядом по шее Рена, по его невероятно чувственным губам, носу, который, судя по легкой горбинке, наверняка хоть раз был сломан, и уставилась Рену прямо в глаза, обрамленные густыми черными ресницами. Черт, я все-таки посмотрела на него.