Алекс даже хотел удивиться вслух, но не успел — я оказалась проворнее:
— Я — девственница? — выпалила ошарашенно.
И лишь теперь, после этих слов, по-настоящему осознала, что произошло.
Несколько секунд в режиме паузы, и я упёрлась в грудь партнёра руками. Толкнула, заставляя отодвинуться и прервать наш пока ещё минимальный контакт.
А когда Волков подчинился, буквально вылетела из-под него и, соскочив с кровати, повторила:
— Я — девственница?!
Вождь племени Рейя благоразумно промолчал, но выражение его лица свидетельствовало — мне не померещилось, всё реально так.
Ещё минута, и я взвыла. Девственница? Опять? Но почему?
— Машунь… — попытался позвать Алекс, но ни грамма внимания не удостоился.
— Я на такое не подписывалась! — взвизгнула громче прежнего.
А в следующую секунду выдержка закончилась — я, как была, заметалась по спальне. Яркий свет и прочие моменты совершенно не смущали. Я бегала и… да, истерила.
Девственница? Опять? Как это произошло?!
— Машунь, — вновь вклинился Алекс. Он всё так же сидел на кровати, весь такой офигенный, рельефный и полностью готовый.
Однако желания залюбоваться мужским телом не возникло, и вообще…
— Девственница! — угу, меня заклинило. — Опять!
Кажется, Алекс хотел что-то сказать, но передумал. Просто вздохнул и продолжил наблюдать мой маленький спектакль. А я… да, бегала и остановиться не могла!
За что? Почему?!
Нет, понятно, что девственность — часть преображения. Она точно появилась в момент, когда я перешла в этот ужасный мир. Более того, вот теперь всё точно по канону, но… Блин! Книжки — это одно, а жизнь — совершенно другое! И я не хочу, я не готова пережить это ещё раз!
— Ы-ы-ы! — воскликнула панически.
И, обращаясь к единственному свидетелю:
— Это больно, понимаешь? Я не готова! Я…
Всё, слова закончились, а эмоции, наоборот, остались. Причём паника достигла высшей точки. Вот что за подстава? Почему это случилось именно со мной?
Алекс взирал молча и, нужно отдать ему должное, комментировать или подтрунивать не пытался. Однако в какой-то момент всё-таки не выдержал — встал, чтобы поймать меня и, подхватив на руки, отнести обратно в постель.
Падая на белоснежные простыни, я уже не верещала, а почти всхлипывала. Просто вот эта несправедливость… она была запредельной.
Я… я… Блин, ну вот реально — за что?
— Машунь, — вновь нависнув надо мной, шепнул Алекс. — Всё хорошо.
— Ты сейчас пошутил, да?
Соотечественник отрицательно качнул головой и медленно наклонился, чтобы припасть к губам. В этот раз целовал не страстно, а ласково, и… я действительно успокаиваться начала. По коже вновь побежали сладкие мурашки, тело охватил жар.