— Если лиры так опасны, почему ими интересуются? — Не поняла я.
Ересмей вручил нам по чашечки чая, и уселся в кресло, свитое из корней.
— Я слышал, что лиры из этого леса могу предсказывать будущее, но сам лес не спешит раскрывать свои тайны. Я бы тоже не стал этого делать. А насчёт «обработки», так это то, что нейтральные предметы теряют равновесие, и могут произойти ужасные вещи. Подождите, секунду!
Ересмей коснулся пальцами воды в реке. Я сделала глоток. Вдруг, что-то обо что-то ударилось. Дикий звон в ушах, как будто груда кухонной утвари упала на пол. Пальцы разжали кружку. Кружка упала на пол. Я закрыла уши руками. Звук резал слух, но тут он ослаб, а потом и вовсе исчез.
Я нехотя открыла уши. Звон продолжал царствовать в них, но постепенно слух начал возвращаться.
— … Лия… что… с тобой?! — пытался просочиться голос Святослава через звон.
Когда слух окончательно ко мне вернулся, я смогла сесть.
— Дикий звон в ушах, и помутнение сознания, — с трудом выдавила я.
— Это после того, как я прикоснулся к воде, — задумчиво произнёс Ересмей.
Его пальцы снова направились к реке.
— Прошу, не надо! — Взмолилась я.
Но Ересмей не остановился, и коснулся воды. Я зажмурилась, готовясь к новым душераздирающим звукам. Но их не последовало. Один глаз, второй…
— Чистая случайность, — констатировал Милан.
— Да. Но мне это не понравилось, — гладя волны, изрёк Ересмей. — Кто-то попытался тебя напугать, чтобы не могла касаться воды. Да и находиться рядом с ней. Река говорит, что в лесу стало не спокойно, и что-то должно произойти.
— Мы считаем, что в Академии есть предатель, и подозрение падает на Долиани, — выпалил Милан.
— Килен-то? Я тебя умоляю! Этот немец вредный, но очень хороший тёмный маг. Его сам Аксен усадил в кресло главы Тёмного отделения! Поверь мне Милан, он не предатель.
— Но кто? Кто тогда прокладывает путь в Амарансес? И его прокладывает кто-то шустрый и умный!
Ересмей задумался. По его лицу было видно, что он что-то знает, но рассказывать не торопится.
— Одно могу сказать: Долиани не предатель. Он сам на себя наложит страшное проклятие, нежели предаст Амарансес.
— Почему ты так уверен? — Спросила я.
— Всё просто Лиля. Килен Долиани тёмный маг с большим стажем. Он тоже закончил Амарансес, и преподаёт в нём, но его вот уже несколько лет пытается переманить на свою сторону Капрасса. Эти красавцы наведывались к Аксену несколько раз, но тот их прогонял. Сам Долиани отлично знает, что станет с магическим миром, если уничтожат всех светлых. Светлые маги — пусть их единицы — но они часть этого мира, и он не может существовать без них так же, как и без тёмных. Однако Капрасса этого не понимает. Килен даже одно время преподавал там только потому, что не хватало преподавателей. Как только всё стало нормализоваться, Долиани свалил оттуда, заявив Аксену, что туда под угрозой страшного и смертельного проклятия не сунется. Самого Аксена Капрасса уже не трогает, как они заявили, господин Салганцев «законченный светлый маг», и его уже перевоспитание не возьмёт. А так как он ещё и бессмертный, так вообще с ним намучаются. А о Долиани забудьте.