Он уже обдумывал решение этой загвоздки, когда охранник с мушкетом наперевес появился на его пути и всем своим видом показал любопытному молодому человеку, что ему не следует здесь задерживаться, а лучше идти своей дорогой.
Увидеть Матушку Диар, Девейна или Арчера сегодня не довелось ни разу. Мэтью все же смел надеяться, что судья не стал кончать жизнь самоубийством этой ночью, перерезав вены куском разбитого стекла или повесившись на простыни. Что касается Девейна и истории, которую он поведал в предрассветный час, Мэтью пришлось надолго погрузиться в размышления над этим вопросом, пока он прогуливался по Прекрасной Могиле. Если Матушка Диар и впрямь что-то замышляет — или даже работает на этого одержимого — то не было никакой возможности проинформировать профессора. Девейн действительно не мог, если только он не поймает Фэлла прямо здесь, в опере, но Мэтью предположил, что наемник просто не станет этого делать. Как только Коупланд привел молодого решателя проблем в театр, он тут же удалился. То же должен был сделать и Девейн, как только приведет Арчера, хотя Мэтью и отметил, что удаляются не все наемники — двое остановились рядом со скамьей, на которой сидел Мэтью в компании Фэлла и на которой должен был вскоре занять свое место Арчер.
Хороший вопрос, который стоило задать профессору, пришел сам собой:
— Где Матушка Диар? — спросил Мэтью, когда Фэлл сел. Передний ряд был весь устлан красными подушками.
— Она скоро появится, я уверен, хотя мне не кажется, что Мириам хоть малость интересуется оперой, — он жестом указал Мэтью, чтобы тот сел справа от него. Мэтью увидел семью Нэшей с одурманенной «дочерью», сидящей в первом ряду на другой стороне от прохода. Там же, в первом ряду сидел Ди Петри, правда Розабелла отсутствовала — возможно, сейчас она находилась со своей госпожой.
Мэтью сел, еще раз бегло оглядев аудиторию. Зал заполняло, возможно, сорок человек, включая двух охранников спереди и у заднего входа. Арчер появился в дверях с Девейном, держащимся в паре шагов позади него. Девейн что-то сказал ему, указал кивком, чтобы тот продолжал идти, после чего судья — выглядевший изможденным и уставшим, но все еще живым — прошел по центральному проходу, а Девейн в это время развернулся и ушел.
— А вот и наш другой особый гость! — профессор поднялся, чтобы поприветствовать Арчера. — Добрый вечер, судья. Проходите, садитесь здесь. Здесь специально положили подушки, чтобы человеку, оправляющемуся от огнестрельного ранения, было легче. Иначе высидеть на этих жестких скамьях будет настоящей пыткой.