— Пожалуйста! — он попытался снова, когда очередной снаряд взвизгнул в воздухе и взорвался, возможно, ярдах в пятидесяти отсюда, заставив все строение сотрястись крупной дрожью. Берри тем временем удалялась все дальше с четой Нэш, и глядя на кровавый след, который оставлял за собой мужчина, придерживающий рану, идущую по линии волос, Мэтью услышал его стон и понял, что врата Ада, похоже, и впрямь разверзлись, готовые проглотить их всех.
Стоило ли ему пытаться все же забрать ее у Нэша? Он не знал, что ему делать. Без антидота и времени она была потеряна для него. Но он не мог просто стоять здесь и смотреть, как она постепенно исчезает и превращается в ничто. И все же… она испугается, если он попробует забрать ее силой — какой-то механизм в ее мозгу, работающий, как карета, несущаяся на слишком большой скорости — может спровоцировать то, что вся система сломается.
Впервые в своей жизни он хотел найти Профессора Фэлла, но тот уже сбежал.
Несколько раненых и истекающих кровью людей потеряли сознания, безвольно упав на сидения с правой стороны театра. Новый свист и взрыв обозначили то, что бомбардировка охватывает всю деревню. Но откуда? С земли или с моря?
А затем молодой человек вспомнил, что видел, как Матушка Диар подает сигналы в море.
Она подсказывала своим фонарем на стене траекторию и расстояние, которое рассчитывали ее партнеры, чтобы правильно провести атаку.
Теперь становилось ясно, что Матушка Диар предала Профессора Фэлла, и дело было не только в краже «Белого Бархата», но в уничтожении империи Фэлла и, возможно, в убийстве его самого.
Она сказала, что ее отец вернулся за ней, вспомнились недавние слова Девейна.
Ее отец? Тот же одержимый, что убил Фэллонсби и организовал резню на складе Черноглазого Семейства? Это невозможно! Если Матушке Диар шестьдесят лет, то человеку, давшему ей жизнь, должно быть, по меньшей мере, восемьдесят, а восьмидесятилетние старики нечасто организуют жестокие преступления и демонстрируют страсть к сатанизму.
Ему пришлось поскорее выбираться, пока крыша здания не развалилась, что, похоже, должно было вот-вот случиться, и обрушившийся театр похоронил бы под собой большинство горожан Прекрасной Могилы.
— Мэтью!
Он повернулся, ища глазами Ди Петри, и увидел его прямо перед собой, кровь текла по его костюму, и ужасно выглядящий порез проходил по его носу.
— Пожалуйста! — воскликнул он, голос его сорвался. — Помогите нам с Алисией!
Мэтью увидел, что мадам Кандольери потеряла сознание на сцене, где вокруг были разбросаны осколки стекла из вылетевшего окна. Розабелла стояла на коленях подле мадам и пыталась привести ее в чувства. В районе правого плеча по сложному белому платью дивы струилась кровь.