пришел к ней, и, повинуясь ему, эта помешавшаяся бестия готова была даже предать Фэлла, которому всегда была так безоговорочно верна.
Часть парика съехала на лицо, и озверевшая женщина сорвала его с креплений и бросила на пол. Ватное облако приземлилось между противниками, как шкурка маленькой собачки. Матушка Диар отерла кровь со рта и двинулась на Мэтью с кинжалом, описывая им небольшие угрожающие круги в воздухе.
Мэтью заметил, что Фэлл потянулся за банкой с какой-то морской тварью, что стояла на полке. Стараясь отвлечь внимание Матушки Диар на себя, молодой человек сделал единственное, что пришло на ум: перехватил рапиру в левую руку, поддел парик кончиком клинка и поднял его с пола.
Матушка Диар остановилась, ее лягушачьи глаза округлились, а рот исказился от гнева.
Мэтью на кончике рапиры поднес парик к свечам, горящим на столе Фэлла, и волосы мгновенно вспыхнули, начав чадить и источать неприятный запах.
Женщина закричала, ее огромная рука полетела к собственному горлу, словно в попытке остановить крик, прежде чем тот прорвется наружу… но слишком поздно.
Возможно, это произрастало из того места, где прошло ее детство, и воспоминания о том, как сгорели ее собственные волосы, оказалось слишком живыми. Быть может, чересчур страшными были воспоминания об ожогах… или о ее безумной матери… или ее пугала мысль о том, что ее парик, которым она скрывала позор, шествовавший с нею из Уайтчепела, сгорел, и теперь боль и стыд сорвутся с места, как голодные звери, чтобы сожрать ее живьем.
Как знать, о чем она думала! Так или иначе, это был самый страшный крик, который Мэтью когда-либо слышал.
— Мириам, — позвал Профессор Фэлл, и когда ее голова повернулась к нему, он выплеснул раствор вместе с обитателем банки прямо ей в глаза.
Был ли внутри алкоголь или насыщенный соляной раствор… или какая-то неизвестная Мэтью смесь — но внутри содержался скрученный белый кальмар, который на несколько секунд задержался на лбу Матушки Диар. Ее крик изменился с того ужасающего безумного вопля на крик боли. Ее свободная рука метнулась к глазам, но та, что держала кинжал, вдруг начала выписывать в воздухе жуткие вихревые движение, нанося беспорядочные рубящие удары во всех направлениях. Ослепленная или нет, она намеревалась достать Профессора Фэлла и решительно двинулась в его направлении. Он был достаточно ловок, чтобы увернуться от первых атак кинжала, но затем ее рука нашла и поймала его за ворот плаща. С животным рыком она подняла кинжал, собираясь вонзить его в грудь профессора по самую рукоять.